– Пусть только сунутся еще раз! – захмелев, кричали они. – С нами шутки плохи!
Маленький духовой оркестр, созданный по инициативе Энрико Тарси, начистив инструменты, разучивал веселый марш. Приходский священник дон Эусебио тоже готовил благодарственное песнопение с участием детского хора.
Из города приехала графиня Девекки, троюродная сестра Анны, с огромной коробкой голубого драже.
– Это ведь как крещение! – важно объявила она.
Пожаловала и тетушка Эрмелинда, эта затворница, которая общалась с миром только по телефону; когда же ей наносили визит, гостей встречала экономка и, приложив палец к губам, предупреждала: «Тсс, у госпожи опять мигрень». Насмешник Джулио прозвал ее дом «больничными палатами». Так вот, тетушка Эрмелинда прикатила на своем «мини-моррисе» и, выбравшись из кабины, возвестила:
– У меня голова прошла!
Рабочие сыроварни предложили назвать новый детский сырок «Джульетто».
– Сначала в ванную, – сказала Анна. – Я приготовлю ему горячую ванну с мыльной пеной, а потом – королевский обед, полента и молоко, разве это не по-королевски? Он обожает поленту и молоко. И наконец-то мальчик сможет отоспаться вволю, но только в нашей постели, вместе с нами!
Затем перескочила на другое:
– Уж теперь-то, Энрико, кассетный магнитофон ты ему подаришь.
– Никаких магнитофонов, – отрезал он. Посмотрел на жену, помолчал. – Чудеса, да и только! Точно Джулио возвращается с дипломом в кармане… А ведь если разобраться – в чем его заслуга? Что он дал себя похитить этим негодяям?
Он засмеялся. Но Анна как-то сразу посуровела.
– Это куда важнее и больше, чем вернуться с дипломом, и ты сам это знаешь. Я словно второй раз его рожаю, с той же болью и радостью. Помнишь тот день, Энрико?
Прошел четверг, за ним пятница. Джулио так и не вернулся.
В субботу, примерно в час дня, на письменном столе зазвонил телефон. Анна дрожащей рукой схватила трубку. Это был он, Джулио.
В первый миг ни мать, ни сын не могли произнести ни слова. С обеих сторон доносились только приглушенные, сдавленные всхлипы, слившиеся воедино.
Наконец Анна собралась с духом.
– Джулио, мальчик мой, как ты там, где ты, тебя освободили?!
– Мама, я здоров, но меня еще не отпустили.
– Какая низость! Почему? Разве они не получили денег?
– Получили, но говорят, этого мало. Дай мне, пожалуйста, папу.
Энрико так сжал трубку, словно хотел ее раздавить:
– Джулио, дорогой, чего требуют эти подонки?
– Осторожней, папа, я ведь не один, у меня пистолет приставлен к спине. Они требуют еще пятьсот миллионов.
