К тому же при всех своих многочисленных красотах Ашер не что иное, как дорогостоящая частная психлечебница, где я заперт стараниями папочки.
Оказавшись случайным свидетелям нашей связи с Синтией и Ральфом, отец отнюдь не счёл подобные отношения для кого-то из нас полезными. Мне в жёсткой форме поставили ультиматум: либо я отправляюсь на лечение, либо о наших отношениях он ставит в известность маму.
Пришлось согласиться. Расклад казался правильным.
А вот Ральф так не считает. Его мнение: пойдя на условия отца, я поступил, как слабохарактерный, слюнявый щенок.
«Противнику уступать нельзя», — презрительно бросил он мне.
Возражать не имело смысла. Для Ральф что мой, что собственный отец — враги. А я не могу и не хочу видеть противников в близких людях.
Тем более, что в глубине души знаю — они правы.
Наши отношения с Ральфом и Синтией не что иное, как патология. Здесь нечем гордиться, не за что бороться. Это безнравственно.
Я ещё я знаю, что сказал бы Ральф, услышь он мои мыли. Сказал бы, что ему плевать, нравственно оно там или безнравственно.
Ведь что такое нравственность по Ральфу Элленджайту? Условность. Набор табулированных знаков, признанный нормой.
На это не стоит оглядываться. На это не стоит ориентироваться. На это стоит наплевать.
Для Ральфа важно то, что доставляет ему удовольствие здесь и сейчас. И плевать на всё остальное.
Нам хорошо вместе? Мы никому не доставляем проблем? Так в чём вопрос?
Когда он рядом, такая система координат выглядит вполне убедительной, и я соглашаюсь с ним. Не хочу идти наперекор, слишком дорожу его обществом и привязанностью. Слишком боюсь потерять ту тонкую нить доверия, что протянулась между нами.
Только вот на исходе второй месяц, как я заперт в Ашере, а Ральф ни разу так и не навестил меня. Так что любые рассуждения о привязанности и доверии между нами — лишнее.
Ральфу наплевать на мои чувства. На причины, побуждающие меня поступать так или иначе. Ему на меня, на все на свете — наплевать!
Такому отношению не научишься, с этим нужно родиться.
Ладно. Дьявол с Ральфом. Пусть и думает, и поступает, как хочет.
А я буду поступать так, как считаю нужным сам.
В любом случае я ведь не могу позволить, чтобы эта грязная история коснулась ушей матери.
Да, в нашей чокнутой семейке и прежде случалась любовь между кузенами. На неё даже принято смотреть сквозь пальцы — мол, вырастут мальчики, перебесятся, женятся, обзаведутся собственными детьми и всё забудется, как забывалось ни раз.
