— Кажется, одну особенность Элленджайтов ты только что продемонстрировал? — попыталась она за шуткой скрыть охватившее её смятение. — Мужчины из рода Элленджайтов целуются просто божественно.
— Спасибо, — склонил Энджел голову в шутовском благодарственном поклоне. — Семейные предания гласят, что женщины нашего рода всегда для нас будут привлекательнее других. У тебя красивые глаза, Ирис. И когда ты на меня так смотришь, мне хочется целовать тебя снова и снова.
— Что удерживает?
Рука, лежавшая на её талии, сжала стан чуть сильнее, словно предупреждая — провоцировать ненужно.
— Ты сейчас видишь меня с парадного фасада, но стоит лишь открыть двери и всё будет совсем иначе. Я не из хороших парней.
— Серьёзно? Жаль. Такой, как сейчас, ты мне очень нравишься.
Они продолжали сидеть рядом, плечом к плечу.
Ирис чувствовала тепло удерживающей её руки и со сладким недоумением понимала — ей было хорошо.
Хорошо млеть от поцелуев, хорошо сидеть и молчать.
— Чем ответишь на моё предложение сходить вечером в Асторию? — спросил Энджел.
— Что это за заведение?
На этот раз губы Энджела растянулись в усмешке горькой, даже немного злой:
— Астория одна из главных достопримечательностей города. На сегодняшний день туда можно попасть только по приглашению и по протекции действующих членов клуба. Случайных людей там не бывает.
— И чем занимаются все эти неслучайные люди?
— В светлое время суток в Астории открыт ресторан. Блюд такого качества, как там, не подают нигде в городе. Ну, а по ночам там элитный бордель с обширным спектром услуг.
— У меня что, вид девушки, которую можно после первого поцелуя в бордель приглашать?!
— Сегодня там будет представление, красноречиво демонстрирующее наши…хм-м… фамильные возможности, которыми ты так интересуешься.
Безумием было выслушивать подобное предложение.
Ещё большим безумием было на него соглашаться.
— Ну, что скажешь, Фиалка?
— В какое время случится это феерическое бордельное шоу?
— В полночь, разумеется, — заговорщицки ухмыльнулся Энджел. — В час, когда по традиции восстает нечистая сила.
— В полночь? — нахмурилась Ирис. — Ты, возможно, будешь смеяться, но мама меня не пустит.
— Ты станешь возмущаться, но предлагаю ей ничего об этом не говорить.
Идти неизвестно куда? Неведомо с кем? Непонятно для чего? Никому словом не обмолвившись? Оторвут голову — концов не найдёшь.
Безумие в чистом виде.
— Ну что? — спросил Энджел. — Идёшь со мной или нет?
И Ирис поняла: если скажет «нет», то нескоро его увидит.
