– В делах, – неопределенно ответила жена.
– А где мы ее поселим, черт возьми? Она ведь должна где-то спать или нет?
– Ну конечно, – ласково сказала Энни. – Кстати, радиостудия от нас в двух шагах; вроде бы на ночь она будет уходить туда.
– Зачем ее сюда принесло? Это ты ей написала? Ты мне не говорила, что вы с ней знакомы, – распалился он.
– Неужели не говорила? Я уже давно слушаю ее передачу, – сказала Энни.
– Это не имеет никакого значения.
– Ну как же? Мне всегда казалось, что маменьку я знаю едва ли не лучше, чем тебя, – возразила жена.
Ему стало не по себе. Десять лет, подумал он. Десять лет она провела в этой комнате, среди мебели, обитой ситцем, наедине с розово-серебристым приемником, слушая жужжание голосов в эфире. Десять тайных лет зрел этот монашеский сговор радио и женщин, пока он налаживал свои пошатнувшиеся дела. Однако он решил изобразить беззаботность и благоразумие.
– Я лишь хочу знать, – он взял жену за руку, – ты написала маменьке письмо или позвонила по телефону? Как она здесь оказалась?
– Она здесь уже десять лет.
– Черта с два!
– Ну ладно, сегодня особенный день, – признала его жена. – Сегодня маменька впервые решила остаться.
Он повел жену в гостиную, чтобы еще раз встретиться лицом к лицу со старушкой.
– Выметайтесь, – гаркнул он.
Маменька подняла взгляд от морковки, которую резала на кубики, и с металлом в голосе произнесла:
– Не могу. Это решает Энни. Тебе придется с нею посоветоваться.
Он повернулся к жене.
– Ну? – вопросительно посмотрел он на нее.
Выражение лица Энни стало холодным и отчужденным.
– Давайте-ка вместе поужинаем, – сказала она и вышла из комнаты.
Джо был ошеломлен.
– Хозяйка-то с характером, – заметила маменька.
Проснувшись в полночь, он решил проверить, что делается в гостиной. Там было пусто.
Радио приглушили, но не выключили. Из приемника комариным писком звучал едва различимый далекий голос:
– Надо же. Вот это да! Ну и ну!
В комнате было холодно. Его зазнобило. Приемник, источающий тепло, согревал лишь ухо, которым прижался к нему Джо.
– Надо же. Вот это да! Ну и ну!
Он выключил радио.
Жена услышала, как он скользнул в постель.
– Ушла, – сообщил он.
– Конечно, – ответила она. – И вернется завтра в десять.
Он не стал спорить.
– Спокойной ночи, дорогая, – только и сказал он.
За завтраком в гостиной присутствовал лишь яркий свет утреннего солнца. Джо громко засмеялся, увидев, что в комнате пусто. На него нахлынул душевный подъем, как будто после бокала хорошего вина. По дороге к себе в контору он то и дело насвистывал.
