У меня, наверное, лицо вытянулось. Конечно, ответа я не знал.
- Никит, а почему он это делает? - да, эта привычка уже не просто злит. Бесит.
Я продолжал молчать, потому что даже в уме эти слова не складывались в одно предложение.
- Ну же, сосед! - он со смехом хлопнул меня по плечу. - Ты умнее их всех, вместе взятых. Не разочаровывай меня!
Я выдавил:
- Ты. Ему. Нравишься?
- Я ему нравлюсь, - совершенно спокойно повторил он и отправился поближе к костру и шумной компании, которая стекалась в одном направлении.
***
Нет, мой мир не рухнул. Просто в голове никак не укладывалась эта мысль, потому что противоречила всему, что я знал о Кирилле и нашем сообществе старых друзей. Эти рассуждения я и озвучил Сашке, когда мы под утро возвращались домой. Но он ответил:
- Не утрируй до такой степени. И никогда не говори с ним об этом. В противном случае наживешь себе злейшего врага. Он не готов признаться ни тебе, ни мне, ни даже себе. Да он сейчас понимает в происходящем с ним меньше, чем мы с тобой, видя это со стороны.
- Мы с тобой точно один и тот же смысл вкладываем в слово «нравиться»? - я не мог до конца уловить, что он пытается объяснить.
Сашка усмехнулся и пожал плечами:
- Думаю, да.
- Ты нравишься ему... я не знаю, может, как человек? Ты интересный, необычный, вы были друзьями в детстве, и поэтому желание произвести на тебя впечатление настолько его захватило?
- Ты так думаешь или хочешь, чтобы так было?
Я себя никогда до сих пор не считал тем, кто упрощает понимание, чтобы было легче его принять.
- Нет, я просто пытаюсь понять.
- Но ты уже понял. Эта симпатия другого рода. Та самая, которая граничит с влюбленностью или страстью.
- Бред. Я знаю Кира столько лет...
- А он знает себя еще дольше! Поэтому ему так сложно. Конечно, он не думает: «Ах, я его хочу», «Оказывается, я гей!» или что-то в этом духе. Он не самоопределяется пока до такой степени.
- Ты хочешь сказать, что он гей? Кто, Кир?! - Сашка сам первым произнес это слово, и оно резало слух.
- Нет, конечно.
Я остановился и потряс головой.
- Теперь я вообще ни черта не понимаю!
Сашка тоже был уже почти трезвый, и, может быть, от усталости его улыбка была какой-то невнятной, мерцающей. Как будто он хотел улыбнуться широко и не хотел улыбаться одновременно. Как будто ему было интересно продолжать эту тему, но он не был уверен, что ее нужно продолжать.
- Никит, попробуй объяснить сам. Я не знаю, в каких словах эту мысль тебе будет понять легче.
