— О чем ты горюешь, человек?! — спросил Будда.
— Да, нет у меня горя! — ответил Конов.
— Тогда чему радуешься?
— Да, нет у меня радости!
— Так ты достиг просветления?
Конов вогнал в скобу второй излучатель и сел рядом с Буддой.
Возможно, детей вначале следовало умыть, а потом накормить. Но Ватиш помнил, как не любил в детстве умываться, и потому просто отвел их в кают-компанию и усадил за стол.
— Меня зовут Петер! — сказал мальчуган, которому принадлежала злобная болонка. — А это — Лита и Андрес.
— Очень приятно! — Даруа старался быть вежливым с гостями. — Вы будете суп или кашу?
— А мороженое у вас есть? — спросил Андрес.
— А мама скоро вернется? — спросила Лита.
Ватиш расстарался, как мог, и Барс создал для детей даже аналог мороженого. Какое-то время они просто ели, и сразу стало заметно, как они проголодались и устали. Лита даже до мороженого не добралась и уснула прямо за столом. Даруа ответил на вызов Конова, а потом отнес ее в одну из пустующих кают и прикрыл одеялом.
Когда он вернулся, ребята разложили на столе детали конструктора и о чем-то оживленно спорили. Даруа отодвинул в сторону крупную алую розу, лежавшую между тарелок, поставил локти на столешницу и занялся осторожным расспросом. Дети отвечали неохотно. Из их рассказа Ватиш понял, что люди на «Лори» вдруг почему-то стали себя странно вести. Кто-то стал шаловливым, как ребенок, а кто-то стал драться и петь песни. Мама Литы и Андреса решила танцевать с каким-то дядей, а мама Петера вдруг решила, что детей нужно запереть по каютам. Она так и сделала, и потому больше дети ничего рассказать не могли.
— Тот дядя сказал, что наша мама придет сюда! — сообщил Андрес и вдруг громко заплакал. Даруа растерялся, но, к счастью, тут примчались Микки с бараноедом и принялись бегать по кают-компании. Микки уже свесил от усталости розовый язык и лаял хриплым басом, а бараноед, похоже, только входил во вкус развлечения. Дети оживились, когда бараноед совершал особо удачный прыжок, они хлопали в ладоши и подбадривали неуклюжего Микки. Но вот бараноед проскочил между тарелок, и отброшенная роза полетела на пол. Микки вдруг взвизгнул, подскочил в воздухе и с размаху упал почти под ноги Ватишу. Бараноед тревожно кыркнул и взвился Ватишу на плечо. Дети испуганно замерли, но собачонка яростно чихнула, встряхнула головой и вновь оказалась на лапах.
— Он укололся! — закричал Петер. — Розы колючие. Вы не думайте, дядя, Микки не испугался! Он вообще ничего не боится!
