— Какая? — отрывисто спросил Крутов.
— Если вы ничего не имеете против, я поставлю свой стол у вас в кабинете. Конечно, временно, пока морозы жмут. В моей комнате чернила застывают, холод адский. Зайдет коммунист поговорить, а я целый день в отделе спасаюсь. Там все-таки теплее, народу полно.
Крутов в раздумье почесал ногтем мизинца бровь.
— А как в смысле партийной демократии? Не будет нарушения? Все-таки ты — партийный руководитель, а я хозяйственник, администратор. Не будет меня народ стесняться?
— Какое же стеснение, Игнат Петрович, помилуйте! Вы член партийного бюро, по положению должны быть в курсе. Даже удобнее: пришел человек с просьбой, я сразу на месте согласую все с вами и дам ответ без волокиты.
— Ну, гляди, дело твое. Перетаскивайся... Да, как там Шатров? Встал на учет? Впрягается в партработу?
— Я с ним не беседовал еще,— сконфузился Норкин,—и политучебой не охватил. Он-то говорит, Ленина читает. Ну это еще проверить надо. На учет поставил, взносы получил, а побеседовать не пришлось. Работы выше головы.
— Что так?
— Как же, Игнат Петрович, посудите сами. О планировании уже не говорю. По партийной линии зарез. Голова кругом идет,— тонкие губы Норкина недовольно покривились под щеточкой седеющих усов. Секретарь провел рукой ио горлу.— Одних директив из райкома... И всё срочно. А взносы, а семинары пропагандистов, агитаторов, наглядная агитация... А! — безнадежно махнул рукой Норкин.—Умереть некогда. И все один. Людей нет. Не на кого опереться. Члены партбюро вечно отговариваются...
— Это ты и в мой огород? — свел брови Крутов.
— Что вы! — испуганно спохватился Норкин. За стеклами стареньких очков широко раскрылись круглые по-воробьиному глаза.— Я о других членах партбюро. Вы-то помогаете. Да у вас и своих дел полно.
— А то давай меняться, товарищ парторг,— иронически сказал Крутов, перекатывая папиросу в угол рта.— Уж больно у тебя работа тяжелая, как я погляжу.
— Вам все шутки, Игнат Петрович,— сказал Нор-кип. С ожесточением дернул узкий серый галстук; но рассердиться не осмелился, поправился:—Конечно, у вас и сила другая, и характер твердый.
5
Зимой на Севере смеркается рано. К половине восьмого, когда Шатров закончил обход шахт и полигонов своего участка, густая тьма давно уже окутала прииск. Стащив меховую рукавицу, Алексей пригляделся к циферблату часов. Натертые фосфором стрелки отчетливо виднелись в темноте. Пора идти к Черепахину на встречу.
Накануне старый экскаваторщик изловил начальника участка в забое.
