Крутов долго молчал, барабаня пальцами по столу. Предложение Шатрова казалось очень заманчивым. Слов нет, оно сулило большой выигрыш. Но поставить на прикол мощную технику, выделенную прииску, отойти от узаконенных канонов горняцкого дела...
— С Арсланидзе говорил, с машинистами, а ко мне в последнюю очередь пришел? — ревниво сказал Крутов.
— Как же я могу прийти к руководителю прииска, не обсудив свое предложение на участке? — резонно возразил Шатров.
— Арсланидзе что... Тому хоть всю технику останови, еще и лучше: хлопот меньше,— вслух подумал начальник прииска.— А кто будет план выполнять?
— Нет, Игнат Петрович,—вступился за начальника парка Шатров,— Арсланидзе тоже беспокоится за судьбу плана.
Крутов встал, подошел к окну, дохнул на затянутое морозной пленкой стекло. В голубое высокое небо врезались вершины лиственниц, спускавшихся с сопки Ягодной. Дальше складками медвежьей шубы уходили в туманную дымку покрытые тайгой распадки и увалы. Под окнами здания конторы — извивы Кедровки,'на восемь месяцев закованной в алмазную броню. И всюду снег: на прошлогодних отвалах промытой гальки, на свежих конусах шахтных песков, на крышах разбросанных по склону бревенчатых, потемневших от времени и непогоды приисковых домиков. Сибирская зима... С детства знакомый вид.
— Так как, Игнат Петрович? — настойчиво допытывался Шатров.
— Попробовать интересно,— неопределенно сказал Крутов, отошел от окна, потер щеки.— Но если завалишь вскрышу торфов...— начальник прииска сжал кулак, выразительно поднял его над головой,— места живого на тебе не оставлю!
— Согласен! — повеселел Шатров.— Я своим машинистам верю, не подведут участок.
— Так. Еще что у тебя ко мне?
Шатров рассказал о комсомольском рейде.
— Много безобразий ребята обнаружили. Есть просто анекдоты. Во второй шахте лента транспортера оборвалась. Ее бы сшить, если гнилая — заменить, а они на тачки перешли. Третий день вручную пески катают.
— К чему ты все это расписываешь? — холодно спросил Крутов.— Хочешь доказать, что Лаврухин развалил участок? Так это я и без тебя знаю. За то и выгнал его. А теперь ты за все в ответе.
— Я и не думаю за чужую спину прятаться,— оскорбленно ответил Шатров. Широкие брови сдвинулись. На лбу обозначилась тугая вертикальная морщинка.— Сам могу за все ответить. А о неполадках на участке считаю себя обязанным доложить начальнику прииска. Так меня в армии учили.
— Здесь не армия,— отмахнулся Крутов.— Еще какие дела есть?
