И как-то так получилось, скорее от неожиданности, чем от страха, первое, что я сделал, когда во мраке прохода наметилось движение - это со всей дури метнул туда одну из булав. И попал. Звук соприкосновения вышел глухой и жесткий, удар явно пришелся в броню или еще что-то твердое. Затем мое оружие упало наземь, а вслед за ним шлепнулось и что-то еще.
- Ахгррр, - хриплое, горловое, оно донеслось до меня и словно отрезвило, напрочь стерев все мысли и приготовив к схватке, если смогу, или к бегству, если нет. Все просто, бей или беги, ну, есть, еще, и умри, но этот вариант мне не нравился.
А потом на границу тени и света ступило нечто, нечто невысокое, сутулое и худое, в каких-то обмотках и явно, не особо поворотливое, учитывая шатающуюся походку и необходимость существа придерживаться за стену. Лица видно не было, сплошные обрывки свисающего лохмотьями капюшона скрывали личину появившегося существа, едва ли, не лучше, чем при своей былой целостности. Хотя кое-что разглядеть мне, все же, удалось, и я лишь покрепче сжал дубину - живым оно не было и, судя по всему, уже очень давно. Надпись же над головой показывала лишь имя, без уровня - Арргат. Некоторое время мы стояли друг напротив друга, продолжая игру в гляделки, затем существо вытянуло руку и бросило за границы тени мою дубинку. В прорезях свисавших лохмотьев что-то черное разошлось в стороны, и тварь просипела:
- Меткий, какой, может, зайдешь ко мне в госсти, и повторишь броссок? - и только тогда я понял, что это нечто ехидно скалится, растянув черные губы в слишком широком для человека оскале и обнажив почти такие же черные зубы и десна. И зубки, если меня не подводит зрение, острехонькие, прямо как у черепов вокруг входа. И еще, похоже, выйти из могильника оно не может, или притворяется таким, в общем, осторожность лишней не будет.
- Знакомиться будем? - выдал первое, что пришло на ум и, как ни странно, голос при этом ни разу не дрогнул, хотя внутри комок неуверенности никуда не делся, казалось, еще миг и он, разбухнув, покроется липкой патокой страха.
- Знакомитьсся, - просипело существо, - поссле этого, - и черный палец указал на дубину у моих ног. Бинтов на все тело, походу, не хватило, или сгнили, не знаю, да и из одежды были лишь остатки капюшона, так что руку я рассмотрел вполне неплохо. Обнаженная до локтя, плоть была вся иссушена и покорежена, словно чернослив, и еще матовая, она не отражала, а поглощала свет, хотя собеседник тут же убрал ее из-под прямых солнечных лучей.
