— Лондон… — проворчал в ответ Уолтер, — гиблое место. Вот, возьми-ка. — Он протянул Джону свитер, — на болотах действительно сыро.
— Э-э… там, что, правда, болота? — недоверчиво спросил Джон.
— Ещё какие! А ещё там жуткие комары-драконы, у-уу! Кусаются! Отец, мы направляемся в Лориэн. — И поправив рюкзак, Уолтер первым вышел за ограду.
Джон уже знал из рассказа Анны, что она живёт где-то недалеко. И действительно, путь до её дома едва ли занял полных четверть часа. Открыв калитку, они направились к уютного вида тёмно-синему строению, окна которого обрамляла затейливая резьба, а на крыше виднелся вращающийся флюгер.
— Что стало причиной вашей неожиданной задержки, можно ли поинтересоваться? Очередные козни Сарумана Белого? — обратился к ребятам приятный голос.
На пороге дома стояла стройная молодая женщина в тёмной широкополой шляпе и длинном платье. Она чем-то неуловимо напоминала Анну, хотя, на первый взгляд, и отличалась от неё высоким ростом, янтарными глазами и копной густых золотистых волос. А волевой подбородок и живые, проницательные глаза вкупе с утончёнными чертами лица выдавали в ней ум и характер, и даже намекали на благородное происхождение.
— Леди Арталиэн. — Уолтер слегка склонился перед ней. — Мы шли самой короткой дорогой.
— Утешьтесь, странники. Долог был ваш путь, теперь отдохните…
— Мы не можем отдыхать, в наших сердцах всегда звучит отголосок моря, мы следуем в Лориэн.
— Отголосок моря! Теперь ясно, почему вы идёте на болота! — Они рассмеялись. — Ну, проходите же. Джон, не стесняйся.
— Джон, это тётя Дженни, мама Лютиэн. Но чаще мы зовём её леди Арталиэн.
— Очень приятно, я о вас уже немного наслышан.
Они поднимались по витой лестнице на второй этаж. Оттуда доносилось пение Лютиэн. В песне говорилось о том, что в сердцах эльфов навсегда поселился зов моря, и когда они поют, в их музыке слышится звук волн.
Поднявшись по лестнице, они вошли в довольно просторную залу, сразу поразившую Джона необычной обстановкой и своей особенной атмосферой. Вместо вездесущих одинаковых обоев на стенах висели большие картины, а рамки их были инкрустированы искусной резьбой. Между ними были укреплены бронзовые канделябры. На окне висело полотно ручной вышивки, оно изображало какую-то батальную сцену. А в дальнем углу комнаты Джон заметил висящий на стене меч. Неужели настоящий?
— Привет, ребята! — Анна приподнялась со своей кровати под балдахином из синего бархата.
— Привет тебе, о Лютиэн, свет очей моих!
