— Ма-а-ам! Ну правда ведь, на оленях?! Верхом?
— Нет, не верхом. Всё, Дик. Сходи, проведай как там бабушка и спроси, не принести ли ей чего. А потом иди в свою комнату и приберись. Не то, честное слово, Батюшка Рождество увидит, как у тебя твои игрушки по всему полу разбросаны и подумает, что не стоит тебе больше ничего дарить, раз ты так с подарками обращаешься…
Не успел Дик состроить обиженную физиономию, как входная дверь с шумом распахнулась, и в дом ввалился весь заснеженный, похожий на Батюшку Рождество, глава семейства.
— Так, так, так! — весело провозгласил он и заулыбался. — Что за радостные крики и звон бокалов? Я, кажется, опоздал на вечеринку и пропустил новогодние поздравления!
— Фред! Ты, как всегда, вовремя! За что я тебя люблю, так это в первую очередь за твою пунктуальность!
— Лесли! — Фред обнял жену. — Я старался, дорогая.
«Пунктуальный» Фред, однако, хоть и пришёл домой минута в минуту, всё же не упустил возможности пропустить со своими сотрудниками пару бокалов в честь Нового Года. Дик, понаблюдав пару секунд встречу родителей, тоже поспешил выразить свою радость.
— Ура, папа! — и он повис у отца на шее. — Пап, а правда, что Батюшка Рождество приезжает с Северного полюса на оленях? Мама обещала, что ты расскажешь!
Фред поднял двумя руками сына в воздух, ласково посмотрел ему в глаза и, не переставая улыбаться, с задором произнёс:
— Правда, Дик. А-абсолютная правда. Чистейшей воды. А точнее, чистейшего снега правда!.. Он прискачет сегодня ночью и обязательно принесёт тебе много подарков… — тут Фред заметил, что жена делает ему давно знакомый знак глазами, — если ты, конечно, будешь хорошо себя вести, Дик.
— А вот поэтому, Дики, иди и сделай, то, что я тебя просила, помнишь?!
— Да, да! — и Дик побежал по лестнице на второй этаж, крича и размахивая руками. — Мы с Батюшкой Рождеством скачем на большом белоснежном олене. У-ух! А вокруг бескрайние снежные просторы. Вау! — и Дик скрылся на втором этаже, откуда ещё некоторое время доносились его восторженные возгласы.
— Ну, Фред, ты уже придумал, что мы подарим на Новый Год Робертсонам?
— Да, а как же! — ответил жене Фред, снимая куртку.
— Хорошо. — Лесли прильнула к мужу и нежно погладив щетину, загадочно посмотрела ему в глаза. — Фредди, а что Батюшка Рождество принесёт сегодня ночью нам с тобой? А?!
Джон Шелтон рос малообщительным замкнутым мальчиком. Уже с самого детства ему начало казаться, что всё вокруг происходит как-то не так, живёт не своей естественной жизнью, как и должно быть, а как будто выдумано, так, словно злой волшебник заколдовал всё и вся, а сам где-то спрятался и тихо посмеивается, выглядывая из-за ширмы. Маленькому Джону не по душе было буквально всё: не нравилось ходить в подготовительную школу для детей; не нравилось, что вокруг их усадьбы такой высокий забор и за ним ничего не видно; не нравилось это бесконечное противное мамашино «А теперь — баю-бай!» после обеда; не нравилось, что в городе так мало зелёных парков и негде погулять и полежать на лужайке; не нравилось, что когда открываешь окно в своей комнате, чтобы проветрить зловоние лекарств, которыми его постоянно пичкали родители, надеясь излечить его необъяснимую «хворь» (как любил говаривать папаша), — постоянно слышишь этот невыносимый гул машин на улице; его раздражало даже то, что когда он заходил похвалиться своей любимой коллекцией почтовых марок в гости к соседям Робертсонам, эта маленькая задира, Эмили, тут же не пойми откуда извлекала
