Позже все начиналось. Когда зайдет солнце и под потолком зажгут лампы. Когда старухи из-под стен разойдутся коров доить. И матери ребятишек спать уведут. Когда музыкантов первый пот прошибет, а гулянку тряхнут первые корчи. Тогда да, тогда уже можно было девушку затащить в буфет. А в буфете рюмка, другая, третья и — тебя как зовут? Зося, Крыся, Виктя, Ядвися. А меня Шимек. Эх ты, Зося, Крыся, Виктя, Ядвися, выпьешь с Шимеком? Я все хожу и хожу по гулянкам за тобой как за счастьем своим. Ну и наконец настиг. Не врешь? С чего бы мне врать? Пойдем, наш танец играют. А в этом танце она уже и прижать себя позволяла. И сзади по вышивке на блузке рукой можно было провести. А у некоторых не блузки, а сад, сплошь вишенки, розочки, малина, рябина. Иная от удовольствия зубы щерила, так ее приятно щекотали эти вишенки, розочки, малина, рябина, а иная с обидой на тебя поглядывала, словно ты их у нее со спины посрывал.
А потом снова к буфету. И снова плясать. И уже не куявяк, не вальс, а оберек! Эх, оберек, оберечек! Ты и притопываешь, и кружишься все быстрей. Влево, вправо. Эгей! И девушку от земли оторвал. Вот она, в твоих руках. Под потолок ее. Юбка развевается, блузка трепещет. А коса сама по залу вьется вокруг вас. Господи! Шимек! У меня голова кругом идет! Летит тебе в объятья, запыхавшаяся, раскрасневшаяся. Уже сама тебя обнимает. Уже у ней чертенята в глазах. Ой, Шимек, больше не могу. Ох ты, Шимек, Шимек. Пойдем, Зося, Крыся, Виктя, Ядвися, выйдем, проветримся чуток. А то она сама: пойдем, Шимек, проветримся, жарко тут. А на улице подальше от гулянки тянет. Не здесь, Шимек, дальше, еще увидит кто. Разговоры пойдут. И на гулянку ты то ли вернешься обратно, то ли не вернешься.
Потому что гулянка отпускала все грехи. И даже если которая-нибудь спрашивала: а женишься ты на мне? — можно было пообещать, почему нет, только не после этой гулянки еще. Пошли, вставай, опять играют, слышь.
А если тебе какая барышня приглянулась, то, с кем бы она ни плясала, берешь ее как свою, на кавалера и не взглянешь. Пошли, с Шимеком станцуешь. С Шимеком только поймешь, что значит танцевать. А ты отваливай, тютя! Боязливый попадется, так на лавку сядет поглядеть или пойдет в буфет водку пить. А упрется, ты ему цепочку сунешь под нос. А мало покажется, по роже хрясь.
Не раз с этого начиналась драка. Который по роже схлопотал, крикнет: наших бьют! Девчонка завизжит. Кто-то на помощь кинется. Кто-то встрянет, попытается разнять. Кто-то со стулом подлетит. А кто и за нож схватится.
