— Как… как долго длится рейс?
— Около десяти дней. Я подожду в Чарльстоне, пока пройдет полнолуние.
— Вы берете пассажиров?
— Нет.
Это было произнесено бесцветным голосом.
— Но я слышала…
— Некоторые корабли действительно берут пассажиров. А я нет. «Призрак» не оборудован для перевозки пассажиров. У нас нет лишних кают, только место для груза.
— Но…
— Если я стану беспокоиться о женщинах и детях или о любых гражданских лицах, я могу сделать ошибку. Лорен, я не могу пойти на риск. Те, кто со мной плавает, знают об опасности и о шансах на выигрыш, но я не желаю отвечать за чьи-либо еще жизни.
Лорен с удивлением посмотрела на него. Он всегда говорил о блокаде с легким пренебрежением.
— А я думала, что вам это нравится.
— Отчасти, — признался он. — Немногое в жизни так волнует, как успешный рейс сквозь блокаду, как сознание, что ты перехитрил целый Военно-морской флот, но я не хочу, чтобы кто-то еще расплачивался за мое извращенное понятие об удовольствии. Он немного помолчал.
— Вы ведь не собираетесь совершить рейс сквозь блокаду?
— Возможно, — ответила она.
— Но зачем?
— У меня есть друзья в Чарльстоне, и… возможно, я могла бы что-то делать… ухаживать за ранеными, например.
Ей тяжело было лгать. Как она могла когда-то подумать, что это будет легко?
Адриан замер.
— Ухаживать за ранеными?
— Мой отец был врачом. Я привыкла помогать ему.
— Приходилось ли вам ухаживать за человеком, разорванным на куски пушечным ядром? — Голос его невольно стал грубым.
— Нет.
— Я видел раненых, Лорен, — сказал он, и голос его стал хриплым. — Они сильно отличаются от обычных больных.
— Когда это было? — произнесла она едва слышно.
— Не здесь. В Крымскую войну. Мой корабль спасал уцелевших с другого корабля. Это был ад.
Лорен обдумывала сказанное. Она размышляла о том, какими словами это было сказано, и о том, какие чувства стояли за этими словами. Кэбот не воспринимал смерть легко. Но все же он играл со смертью. Но все же он убил Лоренса. Ее охватила дрожь, и она понимала, что он это видит.
— Извините, — сказал он, — но вы ведь не хотите идти в Чарльстон?
Это предположение рассердило ее.
— Я так решила.
Его пристальный взгляд не изменился, но он кивнул, не вступая в спор, и через несколько минут они вновь были на маленьком парусном суденышке. Появились послеполуденные облака, день стал не таким ярким, словно в тон настроению Лорен.
До причала они добрались к концу дня. Ощущение близости между ними было нарушено. Лорен чувствовала, что Адриан понимает, что между ними возник некий барьер, хотя его удивленный взгляд говорил ей, что он не понимает, почему это произошло.
