— Идем, — сказал он, беря ее за руку с таким видом, словно поцелуя вовсе и не было.
И она так и сделала, почти против воли, забыв о своих прежних намерениях. Он повел ее к созданному приливом озерцу и показал многоцветного краба, пытавшегося отыскать дорогу в море. Кристально чистая вода позволяла различить все оттенки его окраски и видеть крошечных рыбок, мелькавших, словно яркие сгустки энергии. Немного дальше он нашел витую морскую раковину, вымыл в морской воде и дал послушать Лорен звучавшую в раковине мелодию океана.
Лорен слушала ее зачарованно и удивленно. Она была любознательна, в ней всегда жила жажда познания мира, которая часто оставалась неудовлетворенной, поскольку общество считало, что у женщины не должно быть подобных стремлений. Даже у ее отца, занятого своей практикой, почти не было времени для того, чтобы сесть и объяснить, а брат ее больше смеялся, чем объяснял.
У претендентов на ее руку никогда не было желания обсуждать с нею политические вопросы или последние открытия науки, и лишь немногие из них читали книги, которые имели для нее такое большое значение.
Она взглянула на стоявшего рядом с нею мужчину. Хоть он и позабавился, пока она раздевалась, но он не смеялся над нею, когда делился своими знаниями об острове и море.
Его звучный голос с приятным акцентом имел особое очарование, в нем чувствовалась властность и мощь. Она легко могла представить его на корабле, уверенно отдающим отрывистые команды, в то время как его судно пробирается сквозь оцепление блокады, приказывающим пустить ложные ракеты…
Лорен помотала головой, пытаясь сосредоточиться на его словах.
— Вы не слушаете.
Это прозвучало, как упрек школьного учителя, и она на мгновение задумалась о том, в сколь разных обличьях представал перед ней Адриан: владелец строптивой обезьяны, спаситель, английский лорд, щеголь, учитель, человек, наживающийся на войне. Который же из них был настоящим Адрианом Кэботом? Впрочем, это не имело значения. Из всех его обличий только одно имело значение — последнее. Но ей нравились все остальные его обличья. Ей становилось страшно при мысли о том, до какой степени они ей нравились.
— Я голодна, — ответила она, но ответила недостаточно быстро для того, чтобы уклониться от его испытующего взора.
— И это все? Казалось, вы были за сотни миль отсюда.
— Я… думала о доме. Мой брат, бывало, брал меня с собой, когда ходил к океану.
Она почувствовала, как его рука сжала ее руку.
