— Хороший из тебя собеседник. Утешил ты мою грешную душеньку, а то казалось, что все потуги выучить этих оборванцев — пустой расход.
Зевнул и прибавил:
— Выспись, да к вечеру снова приходи. Как темнеть начнет, так жду, Рик Хаш.
Засмеялся, глядя на вытянувшееся лицо юноши:
— Что, честь честью, а с девкой под одеялом ночью куда интересней? Ничего. Потерпишь еще одну ночь. На этот раз буду говорить о том, что сделали с Миррор. и что надо бы сделать с ней нам, благородный кавалер. А девку ты себе найдешь и послезавтра. Эй, проводите мальчика! Да приготовьте мне постель, бездельники! Спать я захотел.
Рик шел по утренней столице, казавшейся нежилой. Он не слишком устал, и решил сделать крюк к воротам Внутренней Крепости, размышляя над тем, что втолковывал ему ночью добрейший сеньор Аласо. Над его рассуждениями о том, как когда-то некие банды взяли под контроль села, и заставили крестьян платить. О том, как они вскоре стали признавать права друг друга на те или иные земли, как стали богатеть и строить себе защищенные городки руками тех же крестьян, как все это постепенно превратилось в те государства, которые Рик знал...
Рик подошел к воротам, которые охранял уже другой дружинник — темноволосый, молодой, из недавнего пополнения, но тоже здоровый бугай. Все же Рик решил попробовать.
Он оглянулся, подошел к словно окаменелому парню и достал беляшку. Парень даже глазом не повел. Рик вложил монетку в его резко сжавшую металл ладонь, сказал:
— Доложи начальнику охраны, что Рик Хаш хочет видеть короля. Рик Хаш, запомнил?
— Запомнил. Проваливай, доложу, — сказал бугай вроде бы не шевеля даже губами.
— Я буду здесь завтра на закате, — сказал вор и пошел к себе.
В комнате его ждала перевернутая и разбросанная поклажа. Рик отыскал угрюмого мальчишку, поймал за ухо:
— Кто рылся в моих вещах?
— Не знаю, господин, я спал, — сознался подросток.
— Будешь ночевать в моей комнате, — прорычал Рик, дергая его за ухо:
— А ну, живо, прибери здесь!
Результат оказался волшебным. Рик не успел сходить повидаться со своим одиноко стоящим серым, как в комнате уже был наведен пусть не образцовый, но приемлемый порядок. Подросток даже протер стол влажной тряпкой, равномерно размазав по нему многодневную пыль и старую грязь, сложил три свечи возле подсвечника с огарком четвертой.
— Уже лучше. Пожалуй, я посплю. Сегодня ночью мне спать не придется, — сказал, потягиваясь и зевая, мальчишке, — Охох... Разбудишь вечером. Чуть раньше, чем вчера. Снова дам беленькую. Проваливай.
