— Прежде чем начинать работать, ваша милость, я бы хотел побольше узнать о переменах в стране.
— Нахальный мальчишка, — сказал Аласо, — Ну да ладно. Тогда до утра ты мой гость. Чем-то ты мне симпатичен, Кривой. Кстати, а как твое имя, раз уж мы тут так по — семейному коротаем ночь?
— Мать нарекла меня Риком, ваша милость, а в воровской школе прибавили еще "Хаш", так как я больше всего был неравнодушен к красивым вещам, и через это разбил очень красивую вазу добрейшего сеньора Боласа, так что он мне чуть голову не проломил, — улыбнулся Рик, — А недавно мое имя еще удлинилось.
— Это как же? — благосклонно спросил Аласо, устраиваясь поудобнее.
— Стыдно даже и признаться вашей милости. Меня произвели во дворяне, — понурился Рик.
Аласо рассмеялся, окончательно приходя в хорошее настроение:
— Ну и прими мои поздравления, сынок! Ты же делаешь себе теплую, покойную старость под надежной кровлей, пока молодой, так чего же тут стыдиться? Да я только рад за тебя!
Вздохнул, глядя на смущенного юношу:
— Конечно, титул твой пока что дутый, но через два, через три поколения имя Хаш будет таким же благородным, как у большинства нынешней знати. Ты веришь во всю эту чушь насчет божественного права на власть? Это сказки для крестьян! Власть была, есть и будет только у тех, кто ее может взять и удержать. С чего начинались эти благородные кавалеры, ты знаешь?
Махнул рукой:
— Да откуда бы? Вас ведь только красть, считать да немного грамоте поднатаскали — так? Хорошо, что хоть этому получается научить. Вы и так в немалые деньги обходитесь, воспитаннички.
Покосился на юношу поверх очков и оплывающих свечей:
— Ох и хитрец. И кто же тебе напел про мои любимые темы? Ну, тогда слушай да помалкивай. А будешь дремать — рассержусь. Сам напросился.
— Для меня огромная честь слушать вас, — слегка поклонился Рик. Аласо ехидно поднял брови:
— Посмотрим. Время покажет, возьмешь ли ты сказанное мною в толк. Я-то точно не доживу до него.
"Боги, ну что, морда у меня такая глупая, что ли, что все порываются учить уму — разуму?" — подумал Рик, усаживаясь поудобнее в ожидании рассказа добрейшего сеньора Аласо.
Много раз сонные подростки приносили дрова и вино, и посреди ночи старик потребовал еще и греть еду, так как проголодался. Рик узнавал из его рассказов такое, о чем вряд ли услышал бы от кого-то еще. И уж конечно, аристократы никогда не стали бы отвечать на такие вопросы, которые юноша задавал Аласо этой ночью. Под утро старик уютно потянулся и сказал:
