Альдер укоризненно качал головой, дама ворчала, но сердце Этли пело! Она не могла ошибиться, именно этого парня она видела возле Пришельца в своих видениях. И теперь ей казалось, что мгла впереди словно бы стала неуверенно колебаться, она не исчезла еще, но в душе окрепла надежда, что удастся избежать самого худшего. Если только этот одноглазый вор сможет исполнить задуманное...
Этли посмотрела сквозь полупрозрачную ткань занавески, но одноглазого вора там уже не было.
9. Тракт.
... — Так что мы можем попробовать проделать эту комбинацию, — завершил витиеватое изложение предполагаемой интриги советник, поклонился и отступил на шаг. Князь задумчиво кивнул, оглядел разряженного в парчу и кружева Канахара, поднялся:
— Да. Это все, что мы можем себе позволить, не нарушая данного мною слова, — оглядел зал прояснившимся взором, вслух подумал, — Интересно, что задумала моя младшая сестрица? А она что-то задумала.
Канахар с поклоном заметил:
— Зная ее, я бы не волновался. Этли всегда знала, что делает. И если она приобрела Нож Мести, то она воспользуется им в ваших интересах, а значит, в интересах всей страны.
Князь кивнул, но тень тревоги снова коснулась его души:
— Нож Мести! — Покачал головой, — Так что же она такое задумала? Конечно, она никому не рассказывает всего, но что она скрыла на этот раз?...
... Одноглазый вор сидел в придорожном кустарнике и варя похлебку из "подрезанной" возле недавней деревни доверчивой птицы, накопанного там же корня серес, помешивал в стареньком котелке деревянной длинной ложкой и сморщил лоб, вспоминая странный разговор с Высокородной Этли. Снова и снова он пытался понять: какого беса вдруг он, свободный член воровского братства Гильдии Прибережья, поддался невысказанной мольбе золотых глаз этой госпожи. Ну мог же сделать вид, что не заметил проклятый ритуальный нож! И...
Этому человеку можно было и не подавать Нож Мести. Из рук Высокородной Этли он принял бы любую судьбу. В конце концов он набрался наглости и заявил окружающие кустам:
— Кажется, я влюбился. Как всегда, с дамой мне повезло. Ха, она — и я. С ума сойти.
Стиснул в кулаке ложку, привстал, обвел глазом безлюдную дорогу:
— Но ведь она, дочь князя, просила меня, уродливого вора, о помощи, и будь я проклят, если не сделаю дело! Ведь и у меня есть своя гордость.
Снова присел, стиснул зубы:
— Конечно, она никогда не посмотрит на меня как на парня. Ей ведь знатный положен. Барон как-бишь-вас-там... Так полагается, и все такое... Ну и пусть.
