Тень исчезла с легким скрипом и движением воздуха— словно захлопнули дверь. Колдун облегченно вздохнул и с внезапной тревогой на лице стал разбирать гаснущие на глазах магические кристаллы. Князь молча наблюдал за ним. Спросил:
— А что он может хотеть от меня? Привратник, ты, наверное, знаешь?
Колдун молча покачал головой, осторожно заметил:
— Если Тунг согласился помочь, то его помощь может обойтись чертовски дорого. Вот, пожалуй, единственное, что я знаю наверняка. Он могуществен, и пустяки его не интересуют. Но может быть, его планы действительно почти не коснутся Миррор. Например, ему иногда бывают нужны рабы, и он решил забрать Дикие Рати для этого.
Князь поднял брови:
— ЗАБРАТЬ ???
— Тунг действительно могуществен, — ответил колдун, — Иногда мне кажется, что он сильнее богов. Но сила его совсем другая. Прости, князь, я устал, и кажется мне, что мои силы завтра очень понадобятся. Надейся на лучшее, и пусть твои сны будут легки. Незачем забивать себе голову неизвестным. Поверь на слово, князь, ведь я знаю свое дело: мир, двери которому откроются завтра, чужд и непонятен даже мне. Иногда их дела кажутся добром, иногда — злом, но почти всегда для нас они бессмысленны.
Колдун замолчал. Князь замерз и устал. Буркнув что-то под нос, он повернулся к выходу:
— Можешь взять тот плед, который мне принесли.
Остановился, вновь повернулся в колдуну:
— Почему тебя зовут Привратником?
Колдун поднял голову от кристалла:
— Я открываю двери. Спокойной ночи.
Наверху молодого правителя терпеливо ждали трое высших священников ордена. Они торопливо стали доказывать, что колдуну нельзя верить, что магия вообще и его магия в особенности — проявление темных сил и для князя невозможно заключать какой-либо договор с колдуном. Тяжко вздохнув, восемнадцатилетний юноша остановился и пристально смотрел на них, круглых и добротно одетых, словно и не в осаде город, словно мир и благоденствие в стране, пока они не замолчали. Спросил:
— Вы в состоянии уничтожить Рати?
Оборвал нетерпеливым движением руки:
— Я задал прямой вопрос и хочу услышать только "да" или "нет". Итак?
Снова оборвал возмущенные рассуждения:
— Значит: "нет". В таком случае, как несущий ответственность за своих подданных правитель, я обязан спасать их теми средствами, которые есть. Но я даю вам шанс. Если вы сможете сказать мне утром твердое "да", то я воспользуюсь вашими услугами. Ну а если до восхода светила не получу от вас простого и ясного ответа— то тогда...
