Эн Ди окончательно вышел из задумчивости и потрепал огненно-рыжие косматые волосы девочки. Она блаженно прикрыла глаза:
— Твои руки самые нежные на свете, они ужасно ласковые.
Упрекнула:
— Ведь я твоя самая любимая игрушка, так? А тогда почему я так редко вижу тебя после последней экспедиции? Может быть, ты уже не любишь меня?
Дэви хмыкнул:
— Ну разве можно тебя не любить?
Свободного покроя комбинезон девочки, бурый с размытыми зелеными полосами вначале, на глазах потемнел и скоро стал черным как халат Эн Ди. Особая ткань комбинезона словно впитывала цвет ближайшего предмета. Девочка промурлыкала:
— Почему ты не скажешь о том, как я пахну? Тебе нравится мой запах?
Эн Ди молча кивнул, покачивая ее на коленях. Дэви хмыкнул:
— Ну конечно нравится, еще бы! Он и сам насквозь пропах конюшней. Хотя...
— Это "Антарктида", — сообщила Мартышка:
— Я воровка. Я пробралась в комнату Эн Ди и надушилась его одеколоном. Может быть, он будет любить меня еще больше. Ведь теперь я пахну его любимым одеколоном!
— Кажется, ты вылила на себя немало, — улыбнулся он, — Я люблю тебя, Ло.
Но отсутствующий взгляд сообщил Дэвиду о глубоких и невеселых размышлениях. Что не творила эта девочка, как не хохотал Дэвид над ее шуточками, глаза вежливо улыбающегося Эн Ди остались печальными. В конце концов Мартышка Л о устала и снова прикрыла глазищи, прижимаясь щекой к потертому черному халату. Вздохнула:
— Ни-ку-да я тебя одного больше не пущу. Разве можно тебя оставлять без присмотра?
В этот момент что-то произошло. Словно черная тень закрыла их уютный небольшой двухэтажный домик, и у каждого сжалось сердце от мрачного, холодного предчувствия беды. Но это продлилось какой-то миг, тень тут же исчезла.
Мартышка встряхнула головой:
— Так куда вы собираетесь, Звездные капитаны? Я же вижу ваши особенные лица?
Дэви рассмеялся:
— Пока что еще никуда. Мы еще не устали отдыхать.
— А тоска еще не стала черной, — добавил Эн Ди без тени улыбки.
Двери распахнулись. На пороге стояла невысокая женщина — инопланетянка с округлым добрым лицом, в сарафане, на мягкие плечи ее ниспадали пряди металлически блестящих тонких длинных волос:
— Дэви, ты еще не голоден? Уже время завтракать, а тебя все нет и нет...
Дэвид принял озабоченный вид, сунул недокуренную сигару в карман мягкого клетчатого пиджака:
— А в самом деле, я-то думал: чего так нехорошо на душе? А оказывается, что просто сосет под ложечкой! Идемте есть!
