Великий Князь услышал, чьи они слова повторяют, насупился и отпустил плесковских с миром, а Путивоя предупредил, чтоб впредь не смел более против него стоять.
Закон был дальним сродником Годиславу и потому обычно говорил по-отечески, но тут будто бы обиделся, мол, всегда с тобой заодно, государь, и если подозреваешь, что против стою, так я и вовсе могу уйти из стольного града и оставайся сам по себе. Посмотрю, что тебе скажут варяги, когда узнают, что ты прогнал Закона и до срока всю власть себе присвоил вопреки обычаю, заведенному Гориславом Великим. И светлогорские старцы не пожалуют, ибо посвятить тебя в сей сан по древнему обычаю могут лишь через десять лет — два года княжения миновало, будто один день прошел.
Нечего было ответить Годиславу, но он не успокоился, послал бояр на сей раз далеко, в Белозерье, оттуда и пришла ватага из трех тысяч покладистых, а главное, дошлых в строительном деле словен, прозываемых сольцы, поскольку их каменный, укрепленный город стоял в устье реки Солы. Выносливые и трудолюбивые, они поначалу ретиво взялись отсыпать вал, свозить камень и закладывать основание под башни и стены. Волхвы перунова братства ничем их взять не могли — ни обманом, ни обещаниями гнева громовержца, ни посулами богатых даров, если по доброй воле уйдут в свои земли. Так миновал год, а на второй их пыл начал угасать, сольцы сделались молчаливыми, задумчивыми и растерянными.
Видя это, Великий Князь решил, что они чем-то недовольны, добавил каш на пропитание и положил к ржаным дарам серебра, однако белозерские землекопы и каменщики едва передвигали ноги, а многие и вовсе слегли, охватившись незнаемой болезнью. Знахари и врачеватель пользовали их снадобьями и только разводили руками, не в силах справиться с хворобой. Рослые, крепкие мужи хирели и ссутуливались на глазах, отказывались от пищи и ночами плакали, будто малые дети. Однажды поутру один из сольцев не проснулся, скончавшись во сне, на следующий день еще двое не встали, и когда умерло сразу пятеро, предводитель ватаги пришел к Годиславу и стал просить, чтоб не держал на них обиды и отпустил домой без припасов на дорогу и даров, пока они все на перемерли.
— Что же с вами приключилось? — спросил раздосадованный государь. — Какая хвороба пристала?
— Тоска нас снедает, — признался тот. — Не можем мы жить вдали от родных мест. Лучше в нищете, в скудости, но у себя дома.
Так и пришлось отпустить сольцев.
Закон же сам пришел к государю и сказал, дескать, и на сей раз тоже меня винишь или моих волхвов? Годислав был уверен, что это Путивой, не зная, как подступиться, навел порчу на белозерцев, его чародеи и знахари зельем да наговорами отвратили строителей, заставив тосковать по родной стороне, но не пойман был Закон, а значит, и не вор.
