– То есть ты признаёшься, что убила человека? – медленно произнесла я.
В ответ Козетта только снова улыбнулась. Кажется, она всё-таки меня переиграла. Разница между нами в том, что я стыжусь своего прошлого и ненавижу его, а она не стыдится и вспоминает словно бы даже с удовольствием. Что за странная девушка!
Впрочем, я всегда знала, что прошлое потянется за мной, куда бы я ни уехала. Оно не будет догонять меня, я сама поволоку его за собой, прижимая к груди…
– Ну так что, – мягко промолвила Козетта, – расскажешь мне о своей кукле или обсудим вопросы перехода из бытия в небытие?
– А что мне про неё рассказать? – мне было противно от того, что я сдаюсь, но выхода не было.
– Расскажи мне, что она для тебя означает! – попросила эта белокурая стерва.
Умеет грамотно сформулировать вопрос, ничего не скажешь. Я подумала, как бы выразиться правдоподобно и не слишком откровенно.
– Это память о моей подруге. Просто память о подруге.
– Как интересно! А подруга тоже была японкой? – оживилась Козетта.
– Да. Я училась в школе для бедных, она в школе для богатых. Но мы подружились. Она подарила мне эту куклу.
– Н-неубедительно! – после паузы задумчиво сказала Козетта. – Хранить куклу в память о подруге… Тебе же не пять лет.
– У нас в стране верят, что у старинных вещей есть душа, – терпеливо ответила я, – а у кукол тем более, ведь они так похожи на людей.
– Эта кукла не выглядит старинной!
– Иногда в куклу переселяется душа умершего человека.
Козетта так и подалась вперёд.
– А твоя подруга разве умерла?
– Да, – глядя прямо в зрачки Козетте, подтвердила я, – умерла.
Минуту назад мои мысли сделали резкий кувырок. Я внезапно поняла, как я могу начать и закончить свою «репетицию». Создатель, кем бы он ни был, выбрал для меня самую подходящую роль, браво ему за это.
– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, – не отводя взгляд, продолжила я, – и ты думаешь в правильном направлении. Да, это я убила свою подругу.
– Ты? – глаза Козетты ещё сильнее расширились, ноздри затрепетали. – Убила?
– Да, – ответила я, чувствуя, как к горлу подступают слёзы и горечь.
– Но зачем?!
– Из зависти. Она была богата, а я бедна. У неё были прекрасные родители, а я сирота. Она никогда не любила меня по-настоящему, – тут я не выдержала, голос прервался. Я задушила в горле рыдание и открыто посмотрела на Козетту.
Она, кажется, растерялась.
– Всё-таки чего-то не хватает, – сказала Козетта удивлённо и недоверчиво. – Ты что, реветь собралась? Ну, не плачь…
