Слушайте по радио: Неофициальные встречи (Государственное вещание, пятница, 21.00). Реджинальд Торнвилл, новый министр юстиции, рассказывает о своей карьере, включая участие в подготовке проекта Конституции 1947 года. До своего последнего назначения он занимал пост председателя Комитета по гражданским правам. Среди его музыкальных пристрастий — концерт для кларнета с оркестром Моцарта, квинтет «Форель» Шуберта и Девятая симфония Бетховена.
Кинг перевернул страницу газеты, будто и вправду внимательно ее читал. Он допил чай, спустился к себе в кабинет, уселся за стол и уставился на стопку чистой бумаги, лежавшую перед ним.
Дженни часто расспрашивала его о его работе. Она говорила, что не понимает, как это: целый день ничего не делать, а только заниматься расчетами — словно он виделся ей то ли живой счетной машиной, то ли гениальным бухгалтером. Когда он как-то раз попытался описать ей свой обычный рабочий день, он понял, что непосредственно записи и расчеты занимают лишь малую часть его времени. По большей части он читал, думал или глазел в окно. Для Дженни это было пустой тратой времени, а он не хотел, чтобы она представляла себе его работу в таком свете.
Еще она как-то спросила, как это может быть — что он, физик, не ставит экспериментов? Он ответил, что Эйнштейн тоже не ставил экспериментов. И все же она никак не могла понять, что за удовольствие получает Кинг, с головой погружаясь в мир непостижимых формул и символов. Тогда он объяснил ей, что его работа чем-то похожа на складывание картинки-головоломки или решение кроссворда, когда подолгу топчешься на одном месте и отчаянно ищешь хотя бы какую-нибудь зацепку — проблеск, искорку, озарение, которое подскажет тебе единственно верное место для кусочка картинки или правильное ключевое слово. И тогда ты делаешь еще один шаг на пути к решению и на какой-то миг чувствуешь, что ты гений; а потом опять застреваешь — и так без конца. Дженни осторожно спросила Кинга, неужели и весь наш мир ему видится как громадная головоломка; и он ответил — вот именно, хотя часть этой головоломки заключается в том, чтобы понять, что это за головоломка.
Преобразование одного-единственного уравнения заняло у Кинга три четверти часа и полторы страницы расчетов. Он начал подставлять коэффициенты и сокращать дроби и вскоре получил ответ — ноль. Он в раздражении вскочил, пару минут походил по кабинету, а потом заглянул в «Видение вселенной».
