— Ты проголодалась? — спрашивает он.
Я усмехаюсь.
— Я думала, ты никогда не спросишь.
Он улыбается, и я вижу насколько он становится красивым. Я никогда не видела его широкую улыбку. Он завораживающе красив.
Он ничего не говорит, поднимается в вертикальное положение и голый направляется в гардеробную. Возвращается оттуда в спортивных штанах по колено и рубашкой.
— Надень ее, — говорит он, протягивая мне.
Я надеваю и засучиваю рукава.
Он смотрит на меня.
— Что? О чем ты думаешь? — интересуюсь я.
— Насколько ох*ительно ты выглядишь.
Я краснею от его слов, а он смеется.
— Пойдем, — говорит он, выходя из спальни. Мы босыми ногами шлепаем по полу, спускаясь вниз.
— Что есть поесть? — спрашиваю я, отодвинув кремово-желтый стул. Его кухня выглядит так, словно ее не пользуются. Все здесь сверкает новизной и чистотой.
— Не знаю, — отвечает он, открывая холодильник.
— Ты не знаешь? Кто же все покупает? — с любопытством спрашиваю я.
— Приходящая женщина пополняет мой холодильник и шкафы.
Я встаю и присоединиться к нему у холодильника. Мы вместе изучаем его содержимое. Здесь много всего — свежие овощи, салат в полиэтиленовом пакете, различные сыры, мясо, рыба, баночки с приправами и контейнеры с уже приготовленной едой.
— У тебя есть Khachapuri, — восклицаю я, мой живот урчит при мысли о лепешке, заполненной внутри различными сырами и яйцом. Мммм…
— Мы съедим одно? — интересуется он.
— Одно? Я не буду с тобой делиться. Тебе придется разогреть еще и для себя.
Он улыбается, опуская глаза на меня, и на секунду отражается какая-то нежность в его взгляде, но тут же пропадает и на смену приходит отстраненность.
— Хорошо, мы разогреем два. Я просто подумал, что, возможно, ты захочешь сохранить местечко для Morozhenoe, — поясняет он посмеиваясь.
— Morozhenoe? — эхом повторяю я, глаза загораются. Я люблю русское сливочное Morozhenoe.
— Э-э... да, — отвечает он, взяв два Khachapuri и положив их на мраморную столешницу.
— О, мой Бог. В полночь праздник с Morozhenoe. Всегда, когда я ездила в Москву, первое что покупала — это Morozhenoe. Теперь я знаю, что оно у тебя есть, и мне придется бывать здесь чаще, — со смехом говорю я, и вдруг ловлю себя на мысли, что только что сказала.
Выражение его лица не меняется, пока он распаковывает Khachapuri.
— Хочешь, я сверху разобью яйцо?
