Мне тоже нравились мягкие кресла, но, помимо них, я любила простор распахнутых окон, низкие столики с полными фруктов блюдами, книжные полки и большие вазы с цветами. Разумеется, ничего из всего этого у меня не было и в помине, кроме чисто промытого пола, свежей скатерти, единственной, которую я привезла, и букета набранных в саду розовых ирисов.
Пока дознаватель стоял, не решаясь или не желая шагнуть внутрь, я тоже успела его внимательно рассмотреть и с огорчением признать, что меня снова собираются обмануть. Вовсе не эта одежда была на нем в тот момент, когда он утром появился в моем дворе. Все, кому приходится работать с клиентами, постепенно приобретают привычку обращать внимание на то, как одет пришедший за советом человек. Затертые локти или слишком тщательно уложенные волосы могут многое сказать вдумчивому взгляду.
— Будете обедать? — осведомилась с вежливым холодком, не желая, чтобы магистр воспринял приглашение как мою готовность перейти к дружеским отношениям.
— Спасибо, — суховато поблагодарил он и прошел к столу.
Сам снял крышку с супницы, сам налил себе рыбного супа, сам нашел соль и перец, а потом и жареного сига.
Я спокойно наблюдала за его действиями и начинала понимать, что дознаватель тоже не желает, чтобы его считали в этом доме другом. Пожалуй, даже еще более, чем я. И это можно понять — многие готовы на все, лишь бы стать своими для людей, имеющих в империи силу и власть.
Но только не я. Мне давно стало ясно, как далека я от тех девушек, которые мечтают каждый день пачками получать приглашения на обеды, балы, пикники, катания и охоты. Слишком хорошо знаю изнанку этой праздной жизни по рассказам тех же самых девушек и дам, только уже досыта хлебнувших горечи подлых интриг.
— Вы странная женщина, леди Глоэн, — отодвигая пустую тарелку и вытирая губы зеленоватым платком, буркнул вдруг магистр и в упор глянул на меня серыми, как утренний туман, глазами.
— Девушка, — коротко поправила я, нарочно не пряча недовольную усмешку.
Меня давно уже не смущают подобные пробные выпады незнакомых мужчин и никаких надежд тоже не пробуждают. Просто человек желает сразу выяснить для себя, насколько свободно может рассуждать на довольно щекотливые темы.
— Извините. — Дознаватель снова смолк, задумчиво катая по столу раннее яблочко, найденное мной недавно в траве.
В ответ я лишь небрежно улыбнулась: мы не на званом приеме, чтобы сыпать притворными любезностями. Его сюда вообще никто не звал — как я успела убедиться, когда немного успокоилась, в повозке больше никого не было. А с двумя подлецами мы с Кышем справились сами. Хотя и с помощью неизвестно откуда взявшейся защиты, но я ведь никого не просила ее на меня вешать? Мне просто нечем расплачиваться за подобную роскошь.
