сияют в его глубине серебряные блики! — Еще много подобных планов
возникло в бело-лунной голове молодого эллари, пока он дошел до своей
комнаты. Дойдя уже почти до самой двери, он вспомнил, что до разговора
с логимэ шел из комнаты — в храм, а потом, сам не зная отчего, перепутал
направление. Развернувшись, он почти бегом направился к выходу из
замка, на ходу осознавая, что уже существенно опоздал на урок.
Глава 3
Несмотря на всю похвальность, опасения Иштана по поводу опоздания на
занятия были совсем не обязательными: его слишком любили в храме и
простили бы куда больший проступок. Любили, во-первых, в виду его
личного обаяния — молодой эллари улыбался так светло, что трудно было
ругать его, — но куда охотнее его бы простили за талант: если юные
дочери луны, благоволившие к Иштану, ощущали сокрытую в нем силу как
нечто неотделимое от его привлекательности вообще, то допущенные в
лунный круг сразу же разглядели и оценили его способности. Они стали
очевидны, только лишь Иштан начал появляться чаще в храме Луны;
веллары, дольше него находившиеся в лунном круге и знавшие еще его
отца, моментально отметили, сколь удивительно мощной является связь,
связывающая юного наследника Сильвана с богиней. Великая Эллар явно
благоволила к молодому веллару: его, еще только лишь развивающемуся
виденью были под силу вещи, недоступные и более опытным магам. Какая-
то внутренняя сила — не обретенная, выработанная тренировками, но
существующая как данность, полученная от рождения и по рождению,
была в нем и, судя по тому, как стремительно он овладевал ею, в скором
будущем Рас-Сильвану суждено было обрести одного из самых сильных
велларов за всю историю лунного народа. Но пока это было лишь будущим
— ключ Эллар по-прежнему хранился у Кравоя, а самого Иштана
волновали вопросы иного рода…
В этот день на занятиях в храме он проявлял себя несколько хуже, чем
обычно, однако, против обыкновения, это мало его беспокоило: главное,
что в час, когда в замке только начали убирать со стола, он уже был за
городскими воротами. Прямо за его спиной расстилался просторный луг, опоясывающий город широким кольцом; на его границе темно-зеленой
полосой виднелся лес. Вечерами горожане выходили за ворота, чтобы
посидеть на лугу во время заката и отрешиться от дневных дел; сейчас же,
среди дня, здесь было еще пусто — лишь молодой веллар стоял на
некотором расстоянии от ворот, скрестив на груди руки, и то и дело
посматривал на темнеющий зев ворот. Его стройный легкий силуэт четко
