как-то потерялся всем составом, помнишь? — поехали на поле в группе
работать. Я как раз перед тем велел оседлать себе Стрекозу — такая
светло-гнедая, ее отдали в Дом, потому что она сбросила уже пятерых.
Замечательная кобылка!..
— Ты там что-то про поход рассказывал… — прервал его Кравой,
возвращая в изначальное русло разговора.
— Ну да — я ж и говорю! Едем мы — а там ведь через лесочек сперва
проехать надо; так вот, заехали мы в него, едем, как вдруг — глядь! —
черное что-то в кустах лежит. Ну, я всех своих остановил, спешился,
пошел осторожно смотреть, что оно такое: думаю, вдруг из Цитадели кто —
за нашими пришел охотиться… Гляжу — а на него самого, похоже,
поохотились уже: лежит, красавчик, весь исполосованный, точно когтями…
При этих словах Кравой невольно напрягся.
— Когтями, говоришь…
— Да, когтями! Да еще такими, каких ни у одного зверя я еще не видел! —
Судя по глубине ран, каждый с ладонь, не меньше!
Жрец солнца нахмурился, мысль о хэурах, рысях-оборотнях, была первой, посетившей его.
— Думаешь, хэур?
— Я ничего не думаю… — поспешно произнес старший всадник, однако его
лицо стало вмиг серьезным.
— Я только говорю, что видел, — выразительно продолжал он. — И когти с
ладонь — не самое странное из того, что я видел. Странный был сам этот…
— Ты о раненом?
— Да. Я таких сроду не видывал — вроде как эльф, но не совсем.
— Как это?!
— Ну так…
— Может, из табунщиков кто-то? — продолжал допытываться Кравой. —
Надо гонцов разослать, объехать поселения…
— Да нет! Наших бы я признал. А то совсем другое дело было — будто
краантль сто лет под землей держали!
Кравой вдруг сощурился.
— Почему именно краантль?
— Лицом похож, и волосы, как у наших — только как будто вылиняли… Да
и ростом повыше и эллари и логимэ будет…
Жрец солнца покачал головой.
— Даже не знаю, что тебе сказать…
— Ну, так это ж еще не все! Кинулся я к нему, спрашиваю, мол: живой ты
там или нет? — а он только хрипит. Опоздали мы, в общем — прямо у меня
на руках и умер.
— Я очень сочувствую ему, и тебе тоже. Вот только не понимаю, причем
тут…
— А притом, — перебил его Коттравой, — что мы при нем нашли вот это!
Он одними глазами указал на сумку.
— И что?.. — недоуменно спросил Кравой.
— То, что внутри там любопытная штука лежит; я в таких делах не знаток
— это вы там в храме на таком собаку съели — да только кажется мне, что
это не просто финтифлюшка, и не брошка для красотки. В руки возьмешь,
а она аж горячая! Куда он это тащил, непонятно…
Эти слова были произнесены с таким значительным видом, что заставили
