старшего жреца, волосы Коттравоя лишь слегка вились на концах, однако
сам он, похоже, вообще придавал мало значения их красоте — для
удобства они были собраны в хвост на затылке, перевязанный шнурком.
Такая прическа очень подходила к его открытому, мужественному лицу,
так часто посещаемому улыбкой и смехом, что вокруг глаз успели залечь
привычные веселые морщинки. По поводу же цвета самих глаз ходили
разные версии — от карего до зеленого или даже серого, так как он имел
свойство разниться в зависимости от освещения. Сейчас, в полумраке
чертежной, он тяготел к темно-шоколадному…
В общем, вся его внешность производила располагающее впечатление
открытости, прямоты и силы, которые в сочетании с легкостью характера
выгодно оттеняли изящество и душевную глубину старшего жреца солнца,
так что по праву можно было сказать, что оба лишь выигрывали от
сравнения друг с другом. Впрочем, это давно уже было известно всей
женской части города, равно разделившей свои симпатии между этими
двумя прекрасными мужчинами, привлекающими каждый по-своему:
Кравой — невоспроизводимой элегантностью и таинственным ореолом
трагической любви, старший всадник Дома Солнца — своей прямотой и
ощущением неукротимой, здоровой жизненной силы.
Приподнявшись упругим, сильным движением, Коттравой уселся на
подоконник.
— Значит, это — так? — продолжал ехидничать старший жрец солнца.
Коттравой засмущался еще больше и покраснел, хотя этого было почти
незаметно под бронзовым загаром, покрывавшим его лицо.
— Ну…
— Я поражаюсь — и как тебя еще только кейна не поймала!
Старший всадник заулыбался. В его улыбке было неотразимое очарование: казалось, не только губы — все в его лице улыбается! — и весело
блестящие глаза, и морщинки у глаз, так что нельзя было не улыбнуться в
ответ.
— Ну так у каждого свои секреты, — живо отозвался он, усаживаясь
глубже на подоконнике и застывая какой-то кошачьей неподвижностью. —
Начнем с того...
— Спасибо, не стоит продолжать, — буркнул Кравой, но старший всадник
уже оседлал любимую тему:
— Начнем с того, что эльфочки ведь все — сладкоежки: десерт для них
важнее даже, чем основное блюдо!
— И ты, стало быть, пичкаешь их сладким, а обедом пусть кормят другие?
— саркастично бросил Кравой.
— Я лишь позволяю им делать со мной все, что им вздумается!
Жрец солнца скроил недоверчиво-скептическую мину.
— Кроток, но неуловим… — покачал головой он. — И что же ты им такое
может вздуматься, чего им не даст будущий кейнар?
К его удивлению, выражение лица старшего всадника вдруг стало
