— Мистер Кларк, конечно, вышел за пределы дозволенного. Но тем не менее и вы не проявили тактичности, которой можно было ожидать от вас при данных обстоятельствах…
Есть! Мегрэ пришлось отвернуться, чтобы не выдать свою радость. Кларка действительно словно загипнотизировал клочок голубоватой бумаги, — американец подошел, протянул руку:
— Please…
Мегрэ как будто удивился, но отдал американцу листок, который держал в руке. Следователь, все менее понимавший, что происходит, заподозрил, однако, какую-то стратегическую хитрость со стороны комиссара.
Наконец Кларк подошел к переводчику и, показывая ему письмо, заговорил нетерпеливо и быстро.
— Что он говорит?
— Он заявляет, что узнал почерк своей жены, и спрашивает, каким образом у вас оказалось ее письмо…
— В чем тут дело, господин Мегрэ? — суровым тоном спросил следователь.
— Прошу извинить, господин следователь… Это документ, который мне сегодня вручили… Я хотел сообщить вам его содержание и приложить это письмо к материалам следствия… Весьма сожалею, что мистер Кларк завладел им раньше, чем…
А Кларк что-то бормотал, обращаясь к переводчику.
— Что он говорит? — спросил следователь, словно заразившись этим вопросом.
— Он просит меня перевести это письмо… И заявляет также, что, раз кто-то позволил себе рыться в вещах его жены, он принесет жалобу в свое посольство и что…
— Переведите…
Тогда Мегрэ, чувствуя, как у него напряжены нервы, принялся набивать табаком свою трубку, потом подошел к окну, за которым во влажном сумраке, словно звезды, мерцали газовые фонари, окруженные радужным ореолом.
Несчастный переводчик, у которого даже лысина покрылась испариной, принялся переводить письмо Мими к ее подруге Жижи и, замирая от испуга, каждую секунду спрашивал себя, хватит ли у него храбрости читать дальше. Следователь подошел к нему и стал читать через его плечо, но Кларк чрезвычайно решительным жестом отстранил его, пробормотав:
— Please…
Казалось, он стережет свое добро, боится, что у него отберут письмо, попытаются уничтожить его или будут пропускать фразу при переводе. Он указывал на некоторые слова пальцем, требовал точнейшего их перевода.
Потерпев неудачу, следователь присоединился к Мегрэ, который с деланным безразличием курил у окна.
— Вы нарочно это сделали, господин комиссар?
— Как же я мог предвидеть, что мистер Кларк даст мне кулаком по физиономии?
— Это письмо все объясняет!
— С откровеннейшим цинизмом.
Переводчик и Кларк стояли, склонившись над столом, на который лампа под зеленым абажуром отбрасывала неширокий круг света.
