— У него его и не должно быть. Он занимался сексом с несовершеннолетней девочкой.
— Я знаю. Но он совсем не похож на насильника. Такой сексуальный и забавный. Я видела все его фильмы.
— Хочешь, возьми себе эту корзину, — внезапно предложила София. Ей она была не нужна. Она не добавит воспоминаний об этом деле. Шрамы на ее душе и так будут слишком долго заживать.
— Правда? Спасибо огромное! Я так рада! А какой он… там?
— Как любой другой на скамье подсудимых. Нервничает. Очень серьезен. А главное, понял, что статус звезды не дает ему право преступать закон.
— Ты почувствовала все это за один день?
София пожала плечами. На самом деле годы практики позволяли ей читать в душах большинства людей, и Спиндер не составлял исключения. Сбросив маску плохого голливудского мальчика, он вел себя как молодой парень, совершивший ошибку и не желавший идти из-за нее в тюрьму.
— Есть срочные звонки?
— Два. Один от Джоан — она хочет поскорее видеть тебя, второй от Митча Холларана относительно дела Спиндера. Вот его номер.
София взяла листок и направилась в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь. Она устроилась в кожаном кресле и набрала номер Митча.
— Это София, — сказала она, услышав его голос, — ты звонил?
— Оперативно работаете, госпожа прокурор. Звонил и хотел сообщить, что купил тебе кое-что. Ты наденешь это на наш уикенд.
— Надеюсь, тебе это подойдет, потому что я не собираюсь проигрывать, — с иронией ответила София.
— Нет, мне это не подойдет, — ответил Митч как-то уж слишком серьезно.
— Тебя что-то беспокоит?
— Да. Того, что одного уикенда мне будет недостаточно.
— Мне тоже. Созвонимся позже, Митч, — ответила София и повесила трубку. И без слов Холларана она знала, что втянулась в очень опасную игру. Ту, которую она вряд ли выиграет вне зависимости от того, кто окажется победителем в суде.
Прошло десять дней. Дело Спиндера подходило к концу. Митч и София произнесли заключительные речи. Ждать оставалось совсем недолго. Судья распустил присяжных для вынесения решения.
— Не думал, что буду так нервничать, — сказал Джейсон, напряженно ерзая на стуле в зале ожидания. Сейчас он был похож на растерянного ребенка, а не на успешного актера, зарабатывавшего миллионы.
— Расслабься. Даже если они не оправдают тебя сейчас, хотя я уверен в обратном, мы подадим апелляцию, — пытался успокоить его Митч.
— Я не хочу идти в тюрьму.
— Ты и не пойдешь, — пообещал Митч. — Сейчас слишком поздно что-либо делать. Будем надеяться на лучшее.
