В дверь постучали, и в допросную заглянул Матвеев. Сечин вышел в коридор. Потеря не догадывался, что двое оперов во время долгого допроса уже успели побывать в заведении.
— Алиби железное, — негромко поведал Матвеев. — Их персонал помнит, камеры их тоже записали. Сидели большой компанией. Потеря, еще трое мужиков и несколько баб. Танцевали, пили, ржали. Никто надолго не отлучался.
— А телефон его?
— Вечером в воскресенье пара звонков было. От каких-то баб. Больше ничего. Зацепиться не за что. Не он это, Мих. Порожняк.
— Шикардос, — вздохнул Сечин.
След был ложный, но просто так отказываться от версии не мог ни один уважающий себя опер. Вернувшись в допросную, Сечин расположился напротив Потери. Уголовник закончил писать и пододвинул бумажку Сечину.
— Вот. Проверяйте.
— Проверим, не волнуйся. А теперь скажи-ка мне, потеря потерь, вот что: кому ты заказал участкового?
Потеря обомлел.
***
Только по вечерам Туров мог посвятить полчаса себе. Даже не себе лично: Туров искал и распечатывал на рабочем принтере темы и рефераты для института. Он учился на заочном отделении на юридическом факультете. Вот и сейчас он занимался поиском нужного материала, когда в кабинет с пиджаком в руках вошел Кузьмин.
— Что с клиентами?
— Порожняк с обоими, Валерий Анатольевич, — отозвался Сечин. — Алиби.
— Что, у обоих?
— Самохин пропал в воскресенье вечером. Выходной, гуляй не хочу. Вот вся алкашня и гуляет. Так что не они это. Я потерю потерь припугнул напоследок, чтобы не расслаблялся, но…
— Ясно. Что с мокрухой на стройке?
— Один из рабочих, его уволили две недели назад, — Матвеев порыскал на столе и нашел нужную бумажку. — Вот. Петр Одарич.
— Это что за фамилия? — озадачился Сечин. Его почему-то всегда интересовали забавные фамилии.
— При увольнении поругался с начальством, в том числе с убитым Павловым, — продолжал Матвеев. — Плюс он знал про деньги. Я его по базам пробил, Валерий Анатольевич. Точно наш клиент. Судим за грабеж и побои.
— Адрес?
— Он в селе прописан, сейчас я жду звонка от тамошнего участкового.
— Занимайтесь. Туров, у тебя что?
— Да я к сессии готовлюсь. Помните, я говорил? Через неделю уже.
— Сколько?
— 12 дней.
Кузьмин поморщился — это было почти 2 недели, а значит, полмесяца.
— Ты на каком курсе?
— Второй. Впереди всего четыре, — оптимистично среагировал Туров и улыбнулся. Но Кузьмин не был расположен скалиться.
— Рапорт мне на стол утром. Быстренько мокруху на стройке отработайте и передавайте следаку материал, если будут хвосты — пусть местные подчищают. — поколебавшись, Кузьмин снова сухо посмотрел на Турова. — У Савченко телефон все еще отключен.
