Мы потягивали принесенный нам крепкий и сладкий кофе по-турецки. Хозяин каравана спросил, приятно ли прошло мое путешествие, и я ответил, что очень. Потом он спросил про мою семью, и я объяснил, что таковой не имею, а он выразил надежду, что скоро обзаведусь. Все шло так вежливо и деликатно, что у меня рубашка стала прилипать к телу. Сейчас бы в «Дакоту» — и на север. В Триполи могут быть неприятности с властями, но это я уладил бы. А власть в Мехари сейчас — это винтовка с резным прикладом.
Мы сидели, пили кофе и улыбались друг другу.
Подошли ещё два типа в длинных белых бурнусах и тюрбанах. Шли они неторопливо, но отмеривая большие шаги. Они сказали «салам» хозяину и пустились в какие-то объяснения, ни разу не взглянув на меня. Он выслушал, кивнув при этом пару раз, и отпустил их.
Затем он долго и пристально вглядывался в меня. Потом произнес что-то, прозвучавшее, как приказ.
Меня чем-то ударило по затылку. Я пролетел по дворику, в глазах у меня замелькали искры. Когда я оторвал лицо от камня и мои глаза вернулись в орбиты, я увидел одного из помощников, расплывшегося в улыбке и поглаживающего приклад винтовки.
Хозяин каравана встал.
— Поговорим в более интимной обстановке. По-моему, вы поступили глупо.
Двое в бурнусах подхватили меня и поволокли за собой. Мои ноги оказывали им слабую помощь, в голове у меня громыхало — по-видимому, какая-то часть мозгов.
Мы прибыли в полицейский участок. Полицейский пришел не сразу и выглядел ещё более озабоченным, чем раньше, но ничего не говорил. Мы вошли в дом.
Основную его часть составлял кабинет полицейского. Мебель тут стояла самая простая: стол, скамья в дальнем углу, пара стульев и шкаф. И ещё одна вещь. Та, про которую я мог бы догадаться, а не верить на слово Юсуфу.
На скамье стоял серая блестящая радиостанция высотой в три фута. С такой хоть с пингвинами на Южном полюсе связывайся. А уж получить сообщение от Юсуфа из Триполи вообще не представляло никаких проблем.
Зажгли керосиновую лампу с подкачкой, висевшую под потолком, принесли более или менее приличный ковер для хозяина. Мне достался голый бетонный пол.
Хозяин сел на дальний конец ковра, а его свита устроилась за его спиной у стены на корточках. Зрелище весьма напоминало военный трибунал.
Я нервно хихикнул.
Дело приняло неожиданный оборот. Удар сказывался на моей голове и желудке. Лампа тихо шумела, давая желтый неприятный свет и черные тени. Я прислонил голову к стене и тут же оторвал прочь. Стена была для неё слишком жесткой. Теперь для моей головы все было слишком жестким. Резкое движение вызвало у меня тошноту.
