— Вовсе не вы, — ответил я ему. — Меня нанял Хертер, а остаться там мне сказала мисс Браун.
Чуял я, что мой куш на глазах усыхает.
Наваб глянул на меня, затем отвернулся и повел Николаоса в другой угол. Мисс Браун смерила меня долгим холодным взглядом, а затем последовала за ними. Я закурил новую сигарету и попытался освободиться от привкуса сна с помощью остатка лимонада. На это ушло время.
В дальнем углу — футах в восьми от меня — наваб задавал Николаосу те же самые вопросы, что задавал и я, и получал те же ответы, только чуть более вежливые. Если уж ты наваб, то тебе нет нужды учиться задавать вопросы, на которые тебе не ответят. Мисс Браун вставляла свои вопросики или просто улыбалась, и это подхлестывало Николаоса на разговор.
Наконец они установили, что — и это всем было известно — пилот с разбитого «Дака» уехал в Афины, имея кое-что при себе. Это могло быть правдой, могло даже быть всей правдой. Вполне допустимо, что тут и нельзя было получить точного ответа: ведь это была их «Дакота» на их острове. А мы им приходились определенно чужими. Горожанами. На этом месте переговоров я встал и вышел на воздух.
Я вышел на узкую главную улицу. Без ослепительного отражения солнца от белых стен стало прохладнее. Люди вышли на улицу и обсуждали у дверей события сегодняшнего дня. Как только я вышел, все повернулись ко мне. Форма есть форма. Я почесался там и тут, чтобы показать, что под формой я человек, но потепления это не вызвало. Я сел на какие-то ступеньки и стал смотреть, как у дверей играет котенок.
Наваб и Николаос вышли из дверей и пошли вдоль по улице, вступив в разговор с первой же группой людей. Я немного понаблюдал. Наваб явно проводил опрос общественного мнения по поводу того, что произошло десять лет назад.
Потом на улицу вышла мисс Браун, огляделась по сторонам и направилась ко мне. Я встал. Котенок остановился, посмотрел на нее, а затем продолжил носиться.
Мисс Браун улыбнулась мне.
— Садитесь, — предложила она.
Она села на ступеньку и подогнула под себя свои длинные ноги. Я сел рядом. В руках она держала незажженную сигарету. Я чуть руку не вывихнул с такой поспешностью стал доставать спички.
— Благодарю вас. — Она выпустила в сторону от меня струю дыма. Понимаете, вы вызвали гнев его превосходительства.
Я кивнул.
— Знаете, вам не следовало этого делать, — мягко посоветовала она мне. — Он же платит вам за работу.
— Мне никто не говорил, чтобы я оставил голову дома.
