– Вы моя последняя надежда. А вдруг адвокат Крокера будет вести себя разумно?
Меркель вздохнул:
– Ладно, Джим. Видно, у вас была причина отогнать людей от машины-я ведь знаю, что десять минут назад с ней начали работать. Я звонил в гараж.
– За десять минут многое могло случиться, – заметил Риордан. Наверно, все они пошли купаться.
– Да, чего только не бывает, – сухо сказал Меркель. – Вы собираетесь сегодня в суд?
– Это необходимо?
– Нет. Не сомневаюсь, что судья разрешит мне отложить слушание дела на пятницу, но предупреждаю, что на большее рассчитывать не следует.
– Ну, – задумчиво сказал Риордан, – до того времени ребята уже накупаются.
– Разумеется, – ответил Меркель и повесил трубку.
Еще один звонок-и нужно убираться, – подумал Риордан. Куда и зачем, он предпочел не уточнять, ибо не имел понятия, но знал, что последний разговор доставит ему удовольствие при любом исходе. Набрал номер, полученный в отделе розыска пропавших, и терпеливо ждал. Наконец отозвался тихий глубокий голос.
– Алло?
– Мисс Уилкинсон? Это лейтенант Риордан. Как у вас дела?
– Я вся совершенно разбита. Все болит и голова как чугунная. Видите, говорю глупости. И внутри совершенно пусто.
– Ну, с этой пустотой мы можем справиться, – продолжал Риордан, старательно следя за своим голосом, – я как раз хотел предложить вам пообедать со мной.
– Но я думаю…
– Знаете, – быстро добавил Риордан, – я хотел бы после обеда ещё раз зайти с вами в управление, чтобы вы взглянули на Крокера. И сказали мне, видели ли вы его раньше. Например, в обществе Боба Кука, или на корабле. Или ещё где-то…
– Крокера?
– Это шофер, который задавил вашего друга.
– Боб никогда не упоминал этого имени, я уверена. И сама я его никогда не слышала. Но если хотите, чтобы я…
– Я за вами заеду. Можем пообедать у Фредди и потом вернуться. Согласны?
– Ну, если так надо… – Казалось, она ещё не проснулась.
– Отлично, – весело сказал он, – буду у вас между четвертью и половиной первого. Попытался придумать удачную фразу для продолжения разговора. – Не принимайте ничего близко к сердцу. Уже повесив трубку, понял, что это была не самая удачная фраза…
