– Опасно! А что ж экстрасенс-то не просекла, что у парня еще как минимум две женщины помимо нее есть.
– Она, я думаю, знала, она была из его последних пассий. Вот докторша-психотерапевт – с ней он уже давно, это, говорят, настоящая ревнивица! Сколько раз заставала их шипящих друг на друга на лестнице! До экстрасенса была Хуанита, она раньше тоже работала в здании – в галерее у художника. То ли натурщица, то ли кто… Красивая такая, яркая… Он ее, ясное дело, не пропустил. Она, правда, сразу же уволилась после этого, боялась, что докторша чокнутая узнает…
– Страсти мадридского двора! – сказал Хью.
– Это еще что! Ведь мадам Бове, упокой господи ее душу, – Мариса перекрестилась, – знаете, она ведь умерла недавно… отравилась.
– Ужас какой! – сочувствующе сказал Хью. – Отравилась…
– Не говорите! – Мариса вздохнула, – Добрая была женщина, она мне жениха хорошего нагадала через пять лет.
– А она сама что ли отравилась? – спросил Хью.
– Говорят, что да, от любви…
– А кто сказал?
– Рональд. Он еще себя винил, что, мол, из-за него она счеты с жизнью свела. Отравилась. Бедняжка.
– А откуда он узнал?
– Полиция с ним разговаривала, рассказали…
Хью замолчал. Это что же получается? Рональд знал, что она умерла от отравления. Но мы – это Хью помнил точно – ему ничего на эту тему не рассказывали. Вообще никому не говорили. Только если Лоренс проболтался, но он же не идиот. Значит, если Рональд знал, от чего она умерла, уж не он ли ее отравил? И еще докторша… Она могла из ревности ее убить… И Хуанита эта… не наша ли испанка?
– Что, задумался? – спросила Мариса.
– Да, – ответил Хью, – ужасная история. – Может, мне поговорить с этой его любовницей-психотерапевтом? Может, она знает, где он? Мне он нужен-то по пустяковому делу… а его след простыл…
– Тоже не выйдет! Она съехала сразу же, как умерла мадам Бове. Они ругались незадолго до этого с Рональдом, видимо она узнала, что он ей изменяет, и решила его бросить.
– Откуда ты столько всего знаешь? – усмехнулся Хью.
– Дом-то – очень старый, вентиляция… если около люка разговаривать, то у стены – слышно… а я все больше в архиве сижу, там как раз вентиляционное окно большое и вокруг тихо. Хочешь – не хочешь, а слышишь…
Хью не терпелось поделиться новостями с остальными. И он, сославшись на срочную работу, заторопился.
На прощанье он взял телефон Марисы. Мало ли – пригодится.
