Между-тем певицы и певцы занимают публику, а балетная труппа одевается: ей надобно явиться в третьем акте. Мари, одеваясь, рассказала Кларе несчастный случай с бедною Катариною; но простодушная Клара не могла, конечно, придумать ей никакого совета, и решила, что только разве Тереза, которая знает все и всех, в-состоянии помочь в этом деле. Мари совершенно согласилась с этим и, поправив свою пастушескую шляпу с цветами, взглянув в зеркало, причем должна была сознаться перед собою, что она очень-мила нынче, и осмотрев башмаки, побежала на сцену искать Терезу, которая, пользуясь антрактом, стояла у передней кулисы, разговаривая с вторым тенором оперной труппы. Но, вероятно, Мари искала на сцене не одну только Терезу, потому что, как-бы не находя её, прошла до самой глубины сцены, где уже кончались кулисы и начиналась та темная часть, в которой собирались отдыхать машинисты. Она видела, что Ричард, заметив её приближение, отошел от остальной компании и начал перебирать какую-то веревку, будто занимаясь делом. Но, как-бы не обращая на него внимания, девушка шла далее, на другую сторону сцены. Ричард опустил из рук веревку, которая сильно стукнулась о пол, и очень-натурально было, что девушка вздрогнула и остановилась.
– Извините, Мари, что я напугал вас; но веревка выпала у меня из рук, когда я вас увидел.
– Ах, это вы, Ричард! отвечала девушка, будто-бы удивленная: – а я ужасно испугалась! Здесь каждую минуту того и жди, что ушибут чем-нибудь.
– Нет, мамзель Мари, в балете давно не случалось никаких неприятностей. Мы с балетом особенно-осторожны – поверьте мне.
– Почему же особенно с балетом? Разве для вас не все-равно, в опере или в балете случится несчастие?
– Для других, может-быть все-равно, а для меня не все-равно, поверьте, Мари, возразил машинист, подходя к ней: – когда вам надобно делать полет, я сам осмотрю все, перепробую сам каждую проволоку.
– Я вам очень-благодарна, что хотя вы несколько думаете обо мне.
– Нет, Мари, не «несколько», а только о вас и думаю, и не проходит минуты, чтоб я не думал о вас.
– Да это с вашей стороны формальное объяснение в любви!
– Если хотите, оно так и есть. уж давно я вам хотел это сказать, да вы все, балетные госпожи, рады слушать всякия глупости от дрянных людей, а над нашим братом, человеком честным, станете, пожалуй, смеяться. И если вы надо мною будете смеяться, мамзель Мари, я буду очень жалеть.
Теперь читатель знает, почему мамзель Мари искала Терезу по всей сцене, не замечая, что прошла мимо. Ричард Гаммер давно был очень-внимателен к ней, но до сих пор она сомневалась, не пустое ли волокитство его внимательность. Теперь он высказал, что серьёзно любит ее. Какое счастие для неё, бедной, преследуемой тёткою девушки! Быть женою человека доброго, почтенного в своем кругу, зажиточного, который всегда будет иметь честный кусок хлеба и любить жену, потому что, как все говорят, имеет доброе сердце и солидные правила. Она сама в первую минуту не верила своему счастию и, глубоко задумавшись, не заметила, как он взял ее за руку и смотрел ей прямо в лицо. И вот промелькнула перед нею бледная, страдающая фигура Катарины, и прозвучали в ушах слова её: «Ты видишь, к чему приводит дорога, по которой заставили меня идти: не подражай же мне!» И она решилась избежать этой дороги, воспользоваться случаем спастись от погибели, остаться чистою…
