Сама она тем временем говорила с нажимом и возмущением:
— …потому что это действительно отвратительно. Вы помните женщину, которую убили в Йоркшире в прошлом году? Никого даже не арестовали. А старушка в кондитерской, которую убили ломом? Они там кого-то задержали, но потом выпустили!
— Но, дорогая моя, нужны же доказательства! — заметил мистер Энтвисл.
Сьюзан не обратила на его замечание никакого внимания.
— А этот случай с сиделкой, вышедшей на пенсию, — там фигурировал не то тесак, не то топор, совсем как в случае с тетушкой!
— Боже, да мне кажется, что вы специально изучали все эти преступления, Сьюзан, — мягко произнес юрист.
— Но это же естественно, что такие вещи запоминаются, особенно когда убивают члена твоей семьи, да еще и похожим способом, — все это показывает, что по стране бродит множество людей, которые вламываются в дома и нападают на одиноких женщин, а полиции, похоже, на все наплевать!
Энтвисл отрицательно покачал головой:
— Не надо оскорблять полицию, Сьюзан. Это проницательные и достойные люди, которые настойчиво выполняют свои задачи. И то, что о расследовании пока ничего не написано в газетах, совсем не значит, что ничего не делается, поверьте мне.
— И тем не менее каждый год мы имеем сотни нераскрытых преступлений.
— Сотни? — Адвокат посмотрел на женщину с сомнением. — Какое-то количество — да, без сомнения. Но ведь во многих случаях полиция знает имя преступника, но не имеет достаточных доказательств его вины, для того чтобы предъявить ему обвинение.
— Я в это не верю, — сказала миссис Бэнкс. — Уверена, что если вы точно знаете, кто совершил преступление, то доказательства найти не так уж и сложно.
— Интересно, — задумчиво сказал мистер Энтвисл, — интересно, есть ли…
— Есть ли у них хоть какие-то подозреваемые в случае тети Коры?
— Этого я сказать не могу. По крайней мере, мне об этом неизвестно. Хотя они вряд ли будут рассказывать мне все — да сейчас еще и слишком рано; не забывайте, что убийство совершено только позавчера.
— Уверена, что убийца — человек достаточно специфический, — предположила Сьюзан. — Жестокий и, может быть, не совсем в себе — какой-нибудь демобилизованный солдат или уголовник… Я хочу сказать, что использование топора говорит само за себя.
Со слегка удивленным видом мистер Энтвисл приподнял брови и пробормотал:
Лиз Борден
[4] топорик схватила,
Раз двадцать маман угостила,
Затем за отца принялась,
По кумполу бедного хрясь!
— Ах вот как! — Миссис Бэнкс порозовела от гнева. — С Корой никто из родственников не жил, если не считать компаньонку. И в любом случае Лиззи Борден была оправдана. Никто так никогда и не узнал, убила ли она своего отца и мачеху.
