— Обвинение располагает свидетелями описанных событий? — переходя к делу, осведомился адвокат.
— Какое еще нужно свидетельство помимо послания самого бальи Иерусалимского королевства? — искренне изумился в ответ Мартин Аквитанский и обвел глазами присутствующих, словно говоря: «И где берут таких бестолковых юристов?»
— Думаю, что это не совсем так, — тем же ровным голосом произнес Ги, на сей раз обращаясь к председателю. — Вот здесь у меня имеется письменное свидетельство десяти тосканских арбалетчиков, сделанное в присутствии епископа Акры и заверенное его печатью. И оно говорит о том что не христианские рыцари, а именно подданные султана во главе с эмиром совершили нападение на марсельский неф. Буря загнала его в прибрежные воды, но не вынесла на берег, таким образом, он не попадает под действие берегового права. Вышеозначенное свидетельство не далее как позавчера было предъявлено самому бальи, сеньору Томмазо. Узнав всю правду о событиях, он был взбешен и немедленно отправил конийскому султану ответную ноту. Мало того, тосканцы свидетельствуют, что именно благодаря бесстрашию и мастерству сира де Мерлана это нападение было отражено. Я думаю, с этим пунктом обвинения мы покончили? — спросил адвокат у бальи.
— Следующее обвинение, — ответил апулиец, скорчив при этом такую мину, словно его заставили при всех съесть кислейший сирийский лимон.
Из толпы присутствующих донеслось недовольное гудение. Жак перевел дух, Робер приосанился, а на лице легиста из Бейрута, которое по-прежнему охраняло жизнерадостное выражение, промелькнула некоторая обескураженность.
— Далее рассмотрим обвинение в убийстве сервов достопочтенной госпожи Корлеоне, — продолжил Ги. — Располагает ли обвинение очевидцами этих событий?
— Непременно, ваша милость! — обращаясь к бальи, просиял легист. — Здесь присутствуют два копейщика донны Корлеоне, которые могут в подробностях рассказать о том, что произошло.
Обвинитель бросил просительный взгляд на Витторию, та махнула сложенным веером, и на середину зала вышли два ее охранника. Оба они были одинаково широкоплечи, светловолосы и голубоглазы, а кроме того, одинаково одеты и имели одинаковое выражение лица. «Ну, просто двое из ларца, как в старой кельтской сказке, которую долгими зимними вечерами рассказывала покойная бабушка», — подумал про себя Жак.
— Что ты видел? — спросил, обращаясь к одному из них, обвинитель.
— Однако, мы гулял, — с готовностью начал тот, — ночная ветром свежего. Тут сразу этот мечом нападать. Пока моя своя тесак вынуть — она Михаилу и Вадиму давай кирдык. А мы воздух дышать завязамши и госпожа вернулись охранять.
