— Это кто тебя такой позиции обучил? — спросил он фигуру. — Нет, конечно, если таким вот манером лен отбивать или на току цепом стучать, то так, пожалуй, и пойдет. Тут вы, пейзане, получше, чем я, разбираетесь, спорить не стану. Но атаковать конного… Учил же, учил, целых полгода учил, что первым делом секутся связки у лошади, при этом принимается средняя или нижняя позиция…
— Тут не до позиций, — проворчал в ответ Жак, вкладывая меч в ножны, — из этого дома, как стемнело, до этого еще никто не выезжал. Дай, думаю, подойду, пожелаю путнику доброго вечера, а между делом и поинтересуюсь, как там проводит время некий рыцарь, выигравший сегодня турнир.
Робер соскочил с коня. Ветер довольно всхрапнул. В ответ из-за угла донеслось ржание Бургиньона, гнусавый голос которого невозможно было спутать ни с каким другим.
— Ты что, меня тут всю ночь собирался ждать? — спросил Робер у приятеля.
— Сколько нужно, столько и собирался, — ответил тот, — я, слава богу, уже побывал у донны Корлеоне на приеме и отлично знаю, чем он может окончиться.
— Какая женщина! — привычно вздохнул вместо ответа Робер. — Лицо, фигура, грудь… Умная, красивая, богатая, при власти. Если бы не была законченной шлюхой, то лучше и не пожелать. Кстати, злится она на тебя ужасно.
Жак и Робер сели на коней и направились в сторону рыночной площади.
— Что-то быстро вы там с ней все завершили, — сказал Жак. В его голосе ощущались оттенки необидной, белой зависти. — А как же обещанный победителю вечер?
— Если бы твоя Зофи в первую брачную ночь тебя привечала так, как меня эта сицилийская львица, — огрызнулся рыцарь, — ты бы ее наутро сразу же в монастырь отдал на веки вечные. Ей, видите ли, за любовь мало одной только рыцарской службы, еще и кровищу друзей подавай. Да, впрочем, какая там, к дьяволу, любовь. То, что она мне предлагала, я от любой смазливой шлюхи в таверне могу получить за четверть дирхема. В общем, послал я ее, пейзанин, туда, куда святой Макарий гусей не гонял… — Робер тяжело вздохнул. Это решение далось ему не столь легко и просто, как он пытался представить приятелю.
Разговаривая, они выехали на рыночную площадь. Торг после захода солнца был запрещен, и сейчас о дневной суете здесь напоминали разве что несколько запоздалых прохожих да торговцы, которые то ли по скупости, то ли по бедности заночевали рядом с оставленным на ночь товаром. Впрочем, вполне возможно, что в дни турнира многие из них просто не нашли свободного места ни в одном из постоялых дворов.
