Вначале, по пути, он рассеянно думал то об одном, то о другом. Потом все его мысли сосредоточились как-то сами собой на воспоминаниях о Манефе. Несмотря на то, что прошло много времени со дня ее смерти, Денис часто вспоминал о ней, и всегда с большой теплотой и нежностью.
Миновали березовую аллею, лесок «Ручейки», поле – вот и Спасское. С тяжелым, как гиря, сердцем толкнул Бушуев кладбищенскую калитку и медленно пошел средь невысоких холмиков и раскиданных там и сям крестов. Высокие тополя и березы чуть покачивали верхушками. Было тихо, так тихо, что шелест молодой травы под ногами казался неправдоподобно громким, и таким же неправдоподобно громким казалось гоготанье гусей на селе.
Вот и могилка Манефы. Не выпуская Алеши из рук и утопая по колено в диких цветах и траве, быстро, почти бегом, Бушуев подошел к зеленому холмику возле самой ограды, скользнул глазами по кривой березке, что росла в изголовьях покойницы, по кресту, по надписи «…скончалась 17 февраля…», опустил Алешу наземь и тяжело сел на дубовую скамейку.
И в ту же секунду что-то рванулось в его груди, перехватило дыхание, и часто, мелко задрожал подбородок; вздрогнули губы, он поднял руки, резко повернулся спиной к сыну, сжал пальцами виски, прикрывая глаза, и беззвучно, но сильно заплакал, вздрагивая плечами и грудью, заплакал, повинуясь бессознательному и страшному чувству вечной, невозвратимой утраты. Манефа! Как мало, как непростительно мало выпало на твою долю счастья! Как чудовищно нелепо сложилась твоя недолгая жизнь.
И, плача, Денис вспоминал те светлые образы, что навек врезались в память.
…Вот она, прислушиваясь к щебету птиц, ходит по траве и собирает цветы; повернулась, бежит к нему, прижимая цветы к груди и обжигая осокой ноги; счастьем, беспредельным счастьем сверкают ее серые глаза.
– Хочешь, венок сплету?
…Вот, слегка покачиваясь, с коромыслом и полными ведрами на плечах, она идет по узкой, заросшей лопухом тропинке…
– Хочешь, венок сплету?
…Вот сеновал, он просыпается от тихой, нежной, настойчивой ласки – ее пальцы перебирают, гладят его волосы.
– Хочешь, венок сплету?
…Вот каюта, ветрено, моросит дождь, за окном проплывает бакен, с елочкой на макушке, по Волге ходят тяжелые, свинцовые волны; порыв ветра и – в дверях стоит она…
– Хочешь, венок сплету?
…Вот она на огороде, сажает капустную рассаду, а он стоит на дороге, держась за плетень; ее маленькие руки – в теплой, парной, пахучей весенней земле. «Знаешь, я одного боюсь, Денис: чтобы с тобой чего-нибудь не случилось – я не перенесу, я хочу умереть первой…» Он перепрыгивает через плетень и, приминая грядки, бежит к ней.
