Долго они кружились, потом отец шумнул что-то и помахал рукой от машины. Ключи были у брата. Он пошёл туда, залез в машину, отец пересел на заднее сиденье, брат высунул голову из машины и крикнул, что сейчас приедут. И брат мой поехал, но медленно, зигзагами, то тормозя, то подпрыгивая. Тут я всё понял.
Они доехали до «козла» метрах в семистах, там копались минут 15, будто в технике. Обратно приехал один отец, встав в посадках, посигналил, махнул. Я взял вёдра и поспешил к нему. Поставив их в багажник, я вынул там из тряпки пистолет 45-го калибра с глушителем, который дал мне один друг, чтоб я показал его другому другу и сказал цену – 3 млн. Я сел сзади, и высунув пистолет из-под майки, приставил его к затылку отца. Он дёрнул плечом, и я прострелил ему голову. Не с тем связался, родной.
В стекле была дырка; я выкинул его (он был оч. некрасив, особенно лицо, зубы с кровью, коричневая жилистая рука); вытер сиденье тряпкой, помыл водой стекло, сел и поехал к «козлу». Дорогой я проверил пистолет; хотел заехать сзади из-за посадок и стал в них, наблюдая издали за «козлом». Минут пять спустя вылезла из него хорошенькая девчонка лет 17—18, потопталась, посмотрела туда, где должна была быть машина, заглотила какую-то таблетку и вновь забралась в «козёл».
Я решил действовать иначе. Остатками воды я хорошенько умылся, одел бывшую тут модную братову майку, изрезал свои старые джинсы под панковские шорты, пригладил чёлку и пошёл к ней пешком. И сердце моё заколотилось, и казалось, что изо рта, изнутри, пахнет кровью. Поравнявшись с «козлом», я бросил взгляд на леди. Пошёл чуть дальше, приостановился, как бы в нерешительности, – она смотрела. Я подошёл, открыл дверь: «Извини, пожалуйста, у тебя нет водички?»
Она как будто очень-очень сильно этому обрадовалась, и губы её были, по-моему, чёрные, наверно, от волос. Она дала мне пластиковую бутыль, улыбаясь очень красиво и радостно, но когда посмотрела туда, улыбка её пропала. Я, поглаживая живот под майкой, наткнулся на пистолет.
– Ты одна?
– Я жду своих, – она это сказала с обречённостью. Я понял. Мне было жаль её, но оставаться здесь мне невозможно: мне только 19,5, а я уже потерял 4 минуты жизни. Она захлопнула щель дверцы и включила зажигание, я бросился вперёд – она газанула, сшибла меня и проехала по ноге. Остановилась, открыла дверь и высунулась – я выстрелил и попал в руку у плеча. Она осела, я лежал, наверно, с переломанной ногой. Так прошло полчаса.
