Она докажет, что они ошибаются.
Главный смотритель ворвался в Центрум Доминус округа, погребенный глубоко в бронированных недрах крепости. Заскрежетав стульями и гулко стуча боевыми ботинками, весь двухъярусный зал встал навытяжку. Когитаторы и сканеры продолжали гудеть.
— Доложить, — бросил Шольц. Навстречу ему со своего поста у систем авгуров зашагал глава Тарл, держащий в руке желтую карточку сообщения.
— Сэр, это определенно «Имперская истина», — произнес он, передавая смотрителю данные идентификации. — Почти на семь дней опережает график и выходит из варпа совершенно не там.
— Коммуникаторы? — спросил Шольц, поднимая взгляд на блоки вокса, окружавшие мостики Центрума.
— Менее шестидесяти секунд назад мы уловили всплеск кода передачи, сэр, — сказал румяный вокс-лейтенант с наушниками в руке. — Неразборчивый. С тех пор ничего не было. Контакт как раз выходит из пояса астероидов, так что сигнал должен стать сильнее. Мы держим все каналы открытыми.
— Младший смотритель Ранник, — произнес Шольц, оборачиваясь к офицерам, которые вошли вслед за ним в окруженную когитаторами яму посреди Центрума. — Оперативная инструкция семнадцать, глава один, параграф один. Каково первое правило при встрече с неизвестным или неопределенным?
— Готовиться к худшему, — ответила Ранник. — И верить в Бога-Императора, сэр.
Смотритель кивнул.
— Видите, даже самые тупые клинки режут, если их как следует подточить. Мы — арбитраторы. Мы всегда предполагаем худшее. Старшина.
Он сделал жест в направлении Макран, начальницы боевого отдела Зартака. Крупная женщина, выбритый череп которой был обезображен ожогами от огнемета, вытянулась, лязгнув броней.
— Главный смотритель?
— Провести первоочередную передачу по всей крепости и всем участкам на планете. Код красный, выполнять немедленно. Боевая готовность.
На пол медленно капала кровь. Долар этого не заметил.
— Долар, — произнес Скелл. Старший заключенный вздрогнул и посмотрел на него расширенными встревоженными глазами.
— Твой нос, — сказал Скелл, протягивая тряпку, которую оторвал от кромки своей заношенной тюремной униформы. Долар непонимающе уставился на нее. Скелл задумался, не контузило ли его.
— Забей, — произнес он спустя секунду и сунул тряпку обратно в карман. Взгляд Долара опять стал отсутствующим, и сокамерник свесился вперед, за край своей койки с оковами. Кровь продолжала капать капля за каплей.
Скелл закатился назад на собственную койку и скривился. Вокруг них, вплывая сквозь решетчатый пол камеры и между прутьев оконного люка, снаружи просачивался шум тюрьмы: громкие голоса, грохот дверей, гул работающих систем тревоги и пикт-мониторов, стук ботинок и дребезжание магнитных наручников.
