Аларик что-то говорил, весело жестикулируя с одной стороны, съев свой большой стейк. Мередит моргнула и попыталась улыбнуться и кивнуть. Она совершенно не слышала его, его голос заглушали миллионы шумов вокруг них и путаница ароматов, заполняющая ее нос.
В особенности запах Аларика, теплый и свежий. Она снова слышала его сердце, которое неуклонно стучало в ее ушах, ее собственное сердце ускорилось, чтобы подходить ему. Ее клыки медленно начали удлиняться, и Мередит зажат рот на замок. Она не могла отвести взгляд от горла, на котором были сухожилия и вены. Она представила, как перепрыгивает стол и ее клыки погружаются в него. Она почти могла почувствовать удовлетворение от того, как бы ее зубы вонзаются в плоть Аларика.
Мередит с трудом сглотнула и закрыла глаза. Я должна исправить это, отчаянно думала она.
***
Мяч аккуратно скользил по кеглям, сбивая их в идеальном ударе.
— Вауу! — закричала Жасмин. — Я чемпион! — Ее длинные темные локоны взлетели вокруг нее, когда она развернула руки, поднятые в победной позе.
— Да, ты потрясающая, — сказал Мэтт, закатывая глаза. — Хотя, я все еще выигрываю.
— Как это возможно? — сказала Жасмин с притворным удивлением, смотря на табло над полосой. — Ты жульничаешь?
Мэтт засмеялся.
— Как я мог жульничать? — спросил он. — Я качу мяч, мяч сбивает кегли, компьютер считает сколько я сбил. У меня пять страйков, а у тебя один. Не будь раздраженной проигравшей.
Жасмин подняла бровь.
— Все, кого ты знаешь, волшебные. Бонни и Елена могут заколдовать табло в любое время.
— Я повторяю. Раздраженная. Проигравшая. — сказал Мэтт, улыбаясь ей, восхищаясь румянцем ее щек и широкими, яркими глазами. Ее кудри полетели свободно и дико по плечам и Мэтт просто хотел зарыться лицом в них, вдыхать мятно-цитрусовый аромат ее шампуня.
Вместо этого он подошел ближе и провел своей рукой по ее. Внезапно ему пришло в голову, что, несмотря на все страшное, что случилось в последнее время, он счастлив. Он не мог не чувствовать себя виноватым. Стефан был его другом, его товарищем по оружию, и теперь он был мертв.
Что удерживало его от чувства еще большей вины это то, что Стефан хотел бы, чтобы он был счастлив. Стефан одобрил Жасмин.
— Очень хорошая девушка, — сказал Стэфан однажды, поднимая бокал и давая Мэтту ту слабую, негласно веселую улыбку, которую он сохранил для своих человеческих моментов.
И мог ли Мэтт, наконец, найти свою любовь? Он много времени безнадежно сходил с ума по Елене, а затем он влюбился в бедную, обреченную Хлою.
