И запахи. Половина из них была тошнотворной — еда, цветочные духи, суровые чистящие средства, которые они использовали для ковра — но теплый, живой запах других посетителей, был дразнящим.
Здесь было слишком светло. Мередит прижала руку к виску.
— С тобой все в порядке? — спросил Аларик, его золотисто-карие глаза выглядели теплыми и обеспокоенными. — Я думал это отвлечет нас от того, что происходит.
Решительно Мередит резко перевела свое внимание прочь от тревожного медицинского разговора за третьим дальним столом.
— У меня все отлично, — ответила она, заставив себя улыбнуться. — Ты прав, это хорошая ночь вдали от всего этого.
Она не могла рассказать ему. Каждый раз, когда она пыталась открыть рот и довериться Аларику, единственному человеку во всем мире, которого она любит, она чувствовала, как грубая рука сжимала ее легкие, оставив ее затаившей дыхание и молчаливой. Он был для нее таким далеким. Она была охотником, который влечет за собой опасность. Ей пришлось убить собственного брата, и это травмировало ее, сделав ее злой и молчаливой. Юридическая школа съедала так много ее времени и энергии. Она была встревоженной и ей было трудно угодить. Они пережили все это, но это — другое. Она собиралась это исправить, так или иначе. Он никогда не должен узнать об этом.
Аларик улыбнулся.
— Попробуй свой стейк, — предложил он. — Достаточно непрожаренный для тебя?
Она нерешительно взяла вилку и нож и нарезала его. Ей всегда нравились непрожаренные стейки. Он был красным и сочным внутри, почти кровавым. Она была так голодна. И Аларик наблюдал за ней наморщив лоб, с озабоченной гримасой. Мередит отрезала кусок мяса и положила его в рот.
Желчь поднялась в ее горле и Мередит подавила рвотный порыв. Это было ужасно, как будто она надкусила что-то гнилое. Делая вид, что вытирает губы, Мередит выплюнула кусок в салфетку и нерешительно улыбнулась Аларику. Ей казалось, будто ее рот покрыт гнилью и она пыталась незаметно очистить зубы языком.
Она видела, как Деймон ел человеческую пищу, по крайней мере сто раз. Не очень много, но он, казалось, наслаждался ей. Даже если она была совсем другой теперь, почему она не могла есть?
Мередит выпрямила плечи и напомнила себе, что она была сильной. Она могла бороться с этим. Если наука смогла заставить ее так себя чувствовать, значит наука должна смочь исправить это.
Она пошла туда, где работает Джек, но он отсутствовал, в операционную вошла другая группа. Она не отважилась испытать номер телефона и адрес на визитке, которую он дал ей.
