Осколки зеркала моей взрослой жизни | страница 34
Секретность информации у Вашингтонской админи –
страции,
Увы, им позволяет выдумывать любые профанации.
И эти брифинги слывут как «делание сосисок»,
Где репортеров заставляют есть их – из их же мисок.
С вопросами от прессы здесь так манипулируют[10] –
Как будто маги хитрые тут жестикулируют,
Чтоб доказать, что пресса изжила себя:
Ее сейчас всерьез воспринимать нельзя.
Недавно президент вдруг всенародно объявил,
Что тем, кого он слушать речь его он пригласил:
Его слова забыть – ведь это же секрет, –
Чтоб рейтинг свой не опустить совсем на «нет».
А каковы же судьбы Российской прессы?
Мы здесь, – в Америке всегда волнуемся за них, родных.
И есть ли там волнения и эксцессы… –
Какие же повседневные проблемы встают у них?
Пресс-пул имеется, конечно, и в большом Кремле,
Но первоклассных журналистов здесь немного.
Тут президент, как царь, решает «что, когда, и где
Сказать и написать» всегда: и вся недолга.
А «брифинги» понятия не существует здесь в помине,
Не существует тут у прессы
и просто здания штаб-квартиры.
Пресс-пул сопровождает президента
в его поездках не везде.
ТВ каналы все у власти: нет диссидентам
места в их «миру».
Хотя в стране советской есть «правые» и «леваки»,
Но пресса с властью лишь поодаль играет в «поддавки».
Кричать, стучать и выступать здесь бесполезно.
Да и не позволят!
Иначе вас убьют или сгноят, а в лучшем случае – уволят.
Здесь все понятно, четко, без морали:
И там и тут пресс-пул имеет прессинг.
«Я тут бессилен» – думаю, сказал бы даже Мессинг.
Ну что же – C’est la Vie (се ля ви), – а Вы другое что-то
ждали?
Люди и встречи
Лиричекое отступление
Все люди, о которых я немного написал –
Живые. Почти каждый… предо мной прошли,
Потом же, некие в тот, «лучший мир», ушли…
Я, чтобы приукрасить их ничто не приписал.
Да. Это был истерзанный двадцатый полувек.
В России правил много лет тиран, не человек.
Никто сатрапа с трона снять не смел, не мог…
Какой в России бедной вился адский смог.
Истории их судеб можно проследить с годов 20-х.
Те годы послужили как бельмо – преддверием 30-х…
Война и все несчастья их не обошли.
Но в новой власти вновь – его выкормыши.
А для детей, рожденных в 40-х или – позднее,
Которые еще ходили в Мавзолеи,
А с его смертью до правления Горбачева –
Все понимание жизни начиналось снова.
Я буду этот сборник также расширять:
О том, что видел, с кем как-то знался я в
Нью-Йорке;
И беды русские не буду забывать…
Что делать – я сам еще живу не на Майорке.
И где их только нету
Он был студент – потом стал офицером.
Книги, похожие на Осколки зеркала моей взрослой жизни