– Да ладно, спи уже, – Катя выключила свет и собралась плотно притворить двери, когда Ольга негромко окликнула подругу.
– Катя, а что обозначает слово «ойся»?
– Даже не знаю. Может вообще ничего не обозначает. Откуда ты его взяла?
– Да так, в песне услышала…
– А-а, погоди-ка, – Катя потерла лоб, вспомнила мелодию и тихо напела: «Ойся, ты ойся, ты меня не бойся?»
– Вот-вот, именно так. – Ольга спрятала лицо в подушку, пытаясь справиться с охватившем ее непонятным волнением. Показалось, что рядом стоит, улыбаясь сероглазый незнакомец, и ей пронзительно захотелось вновь услышать его хрипловатый голос, почувствовать прикосновение его сильных рук.
– Есть такая песня казачья, старинная, со времен кавказской войны. А что это ты про нее вспомнила?
– Не знаю, просто на ум пришло. – В полумраке комнаты Катя не увидела, как маковым цветом запылали щеки ее швейцарской гостьи…
* * *
…Борис Анатольевич Капустин, разменявший пятый десяток, но еще вполне привлекательный мужчина (конечно, пивной животик, конечно, отдышка и несколько повышенная потливость, конечно, зубы не жемчужная нить, а скорее потемневший кукурузный початок – а что, его сверстники просто сплошь голливудские красавцы?.) крепко зажмурился и, не открывая глаз, звучно поцеловал зажатый в руке телефон. «Ой, Боже мой, Боже мой! Кто бы мог подумать, что так все повернется… Воистину, как переменчива судьба!»
Еще час назад он чувствовал себя совершенно разбитым не столько из-за подкравшейся простуды, сколько из-за необходимости сопровождать присланных из центра проверяющих, которых этот пройдоха Коломиец хотел на него повесить. Но не на того напал! Борис Анатольевич прижал к сердцу ладонь, трагически закатил глаза, присел на краешек стула. На его лице появилась понимающая улыбка. Человек заболел – какой может быть с него спрос? «Сейчас мы быстренько сбегаем в поликлинику и оформим на пару дней больничный, а потом, с убитым и виноватым видом, положим его на стол Коломийцу! Вот так-то». Поспешные сборы прервал телефонный звонок.
«Слушаю вас – приличествующим обстановке расслабленным полушепотом ответил Борис Анатольевич, но звонили не из фирмы. Отозвавшийся молодой женский голос был ему незнаком: «Добрый день! Могу я говорить с Борисом Анатольевичем Капустиным?»
– У телефона – вмиг окрепшим голосом подтвердил Капустин. Вопреки привычной уверенности в том, что любые неожиданности могут быть только неприятными, ему показалось, что этого звонка совершенно не стоило опасаться. Прижав плечом телефон, он продолжал натягивать брюки, но услышанное заставило его медленно опуститься на стоявшую в прихожей банкетку. Брюки надеть он все же успел, и теперь держал телефонную трубку уже обеими руками, буквально впитывая каждое слово. Приятный женский голос сообщал нечто невероятное!
