– Ольга, дорогая, я так рада за тебя! – Режин крепко сжала лежавшую на столе руку Ольги. У нее невольно защекотало в носу, но она смогла сдержаться, хотя ее переполняло сочувствие к Ольге. «Нелегко ей, хотя виду не подает!» Несмотря на свое холостяцкое житье, Режин всегда ощущала себя частью огромной семьи, даже клана: замужние сестры, племянники и племянницы, бесчисленные тетушки и немногие дядюшки всегда собирались на праздники и семейные торжества и не пропускали ни одной возможности повидаться, потрепать по щечке подросших со времени последней встречи детей, порадоваться добрым новостям и попереживать из-за утрат. Регулярные телефонные разговоры, поздравительные открытки у старших и эсэмески у молодых, поездки на два-три дня к родственникам вошли в привычку и никого не удивляли. Карта Франции была для Режин маршрутами семейных встреч: свадьба в Страсбурге, Рождество в Париже, крестины или (упаси Бог!) похороны в Тулузе или где-нибудь под Лионом. Она никогда особо не задумывалась об этом – семья, она у всех семья. А тут вот как…
Взглянув на настенные часы, Ольга встала из-за стола. Обед закончился, пора было возвращаться в бюро. Поставив подносы на конвейерную ленту, девушки заспешили к выходу. Дойдя до лифта, Режин повернула вправо. – Ты куда? – удивленно окликнула ее Ольга. – Шеф может зайти в любую минуту. Ты же знаешь, как он не любит, когда задерживаются после обеда». – Мне плевать! – пропела француженка. – Должна же я оповестить отдел кадров, что меняю время отпуска! Ольга молча обняла подругу, поцеловала в щеку. – Ну-ну, что за нежности? Смотри, нас не за тех примут, – она улыбнулась, погладила Ольгу по щеке и легонько подтолкнула к лифту. – Да, и не забудь, медвежонка пока не надо, а вот меховую шапку из России привези обязательно! Можно даже со звездой!
* * *
…Казавшаяся поначалу естественной легкость отношений между Лизой и Сергеем (как волшебный полет балерины) требовала постоянных усилий для поддержания этой самой легкости (как изматывающие упражнения у балетного станка). За кажущейся беззаботностью Лизы скрывалась тяга к железной дисциплине, благодаря которой она контролировала свои сердечные дела. Действовала жесткая система запретов и табуированных тем. Предполагалось, что настрой таких отношений будет постоянно веселым, разговоры не будут касаться драматических или скучных тем, к которым прежде всего относилась политика и работа Сергея, а единственное взаимное обязательство заключалось в том, чтобы доставлять друг другу удовольствие. Верность партнеру подразумевалась (иначе возможны осложнения, да и отношения придется выяснять).
