Кэтрин свято верила, что никогда не надо откладывать до завтра то, что можно сделать сегодня. Поэтому, вернувшись домой, она сначала записалась к окулисту, а потом, после долгих колебаний, убедив себя, что без риска не бывает успеха, позвонила в «Экстаз» и попросила Майкла принять ее вечером.
Майкл оказался вертлявым человечком, похожим на попугая, большим любителем поболтать.
— Боже, что эти русские с вами сделали?! — воскликнул Майкл, брезгливо рассматривая голову Кэтрин с разных сторон. — Это достаточный повод для начала третьей мировой!
Кэтрин ответила слабой улыбкой. Майкл вооружился ножницами и принялся за дело.
— Вы знаете, десять лет в России, видимо, пагубно сказались на цвете ваших волос, — заметил он. — Я уверен, что они не всегда были такого грязно-серого оттенка.
— Не всегда, — тут же согласилась Кэтрин, сделав честное лицо. — Раньше они были куда красивее.
— Я вам их покрашу. Что скажете насчет цвета красного дерева с легким оттенком бургундского вина?
Кэтрин кивнула. «Все, что угодно, — подумала она, — лишь бы не под зебру».
Когда все было готово, она не поверила своим глазам. Вид у нее стал дикий и в то же время юный. Несмотря на торчащие острые кончики, прическа казалась очень мягкой.
— Просто супер! — воскликнула Кэтрин.
Стилист самодовольно кивнул. Кэтрин счастливо улыбнулась, оттягивая пальцами прядь цвета «красного дерева с оттенком бургундского вина».
— Спасибо.
— У вас сегодня романтическое свидание?
Кэтрин предстояло свидание с Уолтером, но вот суждено ли ему было стать романтическим… Она заставляла себя быть оптимисткой. Вероятно, прежде чем затевать глупый журнальный спектакль, стоило изменить внешность.
— Не знаю. Надеюсь, что да.
— Что ты сделала с волосами? — У Уолтера глаза вылезли на лоб, когда Кэтрин открыла ему дверь.
Улыбка медленно сползла с ее лица.
— Тебе не нравится?
— Они… красные. Это не для твоего возраста. Это… это…
Хотя он не мог подобрать слов, испуганное выражение его лица говорило само за себя. Кэтрин развернулась, быстро ушла в гостиную и принялась переставлять фарфоровые фигурки на камине. Маленького Рыбака за Девочку-хористку, а не около Маленького Путешественника, где всегда было его место. «Да здравствует анархия! — решила Кэтрин. — Надо вообще убрать эти фигурки в коробки, а потом полностью переделать интерьер — пусть всюду будут отпечатки звериных лап и угловатые скульптуры».
Однако фигурки были памятью о матери. Это она их так расставила. Кэтрин со вздохом вернула Маленького Рыбака на его законное место, рядом с Маленьким Путешественником, и включила торшер.
