Корабль моментально засосало в пучину, члены экипажа «Ордога» либо утонули, либо их разорвало на куски разрушительной силой кораблекрушения.
Исчезнув под поверхностью вод Охотского моря, Годзилла утащил с собой разодранные остатки «Ордога» и его обреченного на гибель экипажа.
Через несколько минут пироболты, которыми Годзилла был прикреплен к судну, наконец, взорвались глубоко под водой, как это и было запрограммировано владельцами судна.
Вокруг баков, наполненных кровью и тканями Годзиллы, раскрылись и наполнились воздухом три гигантских мешка, затем распахнулся другой люк, выбросив баки из тонущего корпуса судна и высвободив их.
Три этих бака медленно всплыли на поверхность. Мощный радиомаяк начал отправлять в эфир сигнал о местоположении бака на специальной частоте, и на баке замигал яркий сигнальный фонарь.
Спустя тридцать минут, когда уже село солнце, на темнеющем горизонте появился вертолет. Он не обратил никакого внимания на обломки и трупы, плававшие вокруг, и полетел прямо в сторону баков. Через пару минут экипаж вертолета уже спускал вниз подъемный кран.
Как только баки были извлечены из морских волн, вертолет сделал еще один круг над местом катастрофы, а затем полетел в сторону российского побережья, прихватив с собой лишь драгоценный груз — груз, обладание которым стоило многих человеческих жизней, на чем и настаивал ранее капитан Корсов со злополучного «Ордога».
Даже его собственной жизни.
Понедельник, 13 ноября 2000 г., 09:00 утра, объединенный штаб 82-й воздушно-десантной дивизии, Армия США, XVIII-й воздушно-десантный корпус, Форт-Брэгг, штат Северная Каролина.
Сердце рядового первого класса Шона Бреннана заколотилось, когда он подошел к зданию штаба части. Уже раз сто за последний час он спрашивал сам себя, почему это его вызвали сюда таким вот необычным образом.
Он боялся, что знает ответ на этот вопрос, и втайне страшился, что именно сегодня вся правда выплывет наружу.
«Наверно, безумие с моей стороны считать, что я смогу отделаться за это безнаказанно», мрачно подумал он. Он снял кепку и провел рукой по военной щетине коротких своих волос на голове — нервная привычка, появившаяся у него в детстве, еще когда он мальчишкой жил в Массачусетсе.
Когда рядовой Бреннан подошел к этому зданию — которое скорее походило на большой дом в колониальном стиле, нежели на военный командный центр одного из самых больших и оживленных полков армии США — он испытал чувство благоговения, смешанное с нарастающим страхом и тревожными опасениями. Он еще никогда прежде не был в офицерской казарме. Но само здание на вид было обманчиво безобидным. Лишь скопление спутниковых тарелок на крыше и большее, чем обычно, число микроволновых антенн рядом с ними намекали на то, что здание это являлось чем-то большим, нежели домом какого-нибудь богатого гражданского лица.
