День опять стоял жаркий, и он подозвал извозчика, чтобы избежать утомительной прогулки.
Полковник жил буквально через несколько кварталов, в довольно оживленном, хоть и чистом районе. Доехав, репортер сверил номера домов со своей запиской и устремился к массивному кирпичному зданию. Сначала надо выяснить, не осталось ли у погибшего родственников. Может быть, они смогут чем поделиться?
Постучав в дверь, Бирюлев замер в ожидании. Однако не прошло и пары минут, как выглянул… Червинский, одетый в гражданское.
Удивились оба. Первым заговорил сыщик:
— Как вы нашли меня здесь, Бирюлев?
— По адрес-календарю, — совершенно искренне ответил репортер.
— Так вы с самого начала пронюхали? Что ж, можете написать и об этом. Напишите, я даже буду вам благодарен! Вы избавите меня от ваших невидимых, и я, наконец-то, отдохну.
— И в мыслях не имею, — из чистого противоречия возразил Бирюлев, не понимая, что к чему.
— Что вам нужно?
— Узнать о последних днях полковника. Мы решили рассказать подробности о каждой жертве.
— Думайте обо мне все, что хотите, но мне в самом деле известно не больше вашего, — устало заметил Червинский.
Он вышел на крыльцо, присел на ступеньку и закурил. Бирюлев не сменил положения и теперь возвышался над сыщиком — что вполне устраивало.
— Единственное, за что можно было зацепиться — это странные следы. Рассыпали муку — видимо, дядя, в отличие от остальных, сопротивлялся. Однако после того, как тут потопталась толпа, я больше не уверен, что те отпечатки оставили преступники.
Дядя? Репортер, наконец, уяснил связь.
— Что за следы?
— Эх… Да такого просто быть не может. Мне, очевидно, показалось, либо их повредили… Либо, что более вероятно, я чего-то не понимаю… — Червинский словно разговаривал сам с собой.
— Я тоже видел следы, — солгал Бирюлев.
— Где? В каком доме? — оживился сыщик.
— У господина Коховского.
— Как они выглядели?
Бирюлев задумался, представляя темный коридор Старого Леха.
— Отпечатки в пыли.
— А мы пропустили. Где же вы их нашли?
— На втором этаже, у спальни. С краю, — убедительно уточнил Бирюлев.
— Я и впрямь сойду с ума! — с тоской сообщил Червинский. — А они… не показались странными? Что они вам напомнили?
— А вам?
Сыщик посмотрел Бирюлеву в глаза, очевидно, размышляя о чем-то, но вслух произнести не решился.
Вместо того он предложил:
— Не хотите зайти?
* * *
— Да за что вы нас держите тут, как скот? — причитала крестьянка, встав аккурат напротив стенного оконца. Оно, однако, и не думало открываться. — За что мы так маемся, без вины виноватые?
