— Ты и сейчас не в форме?
— Будь спокоен, — ответил Этторе.
Когда показалась большая плотина, Бьянко сказал:
— Почти приехали. — И немного погодя, ткнув пальцем в сторону ветрового стекла, добавил: — Франция.
— Где? — спросил Пальмо.
— Вон за той горой.
Этторе припомнился Марсель. С тех пор он его не видел — может, ему, наконец, удалось перейти французскую границу и он живет теперь, где-то там, за горами. Он посмотрел в сторону Франции, и с губ у него сорвался пренебрежительный звук. Словно он подумал о женщине, которая для него ровно ничего не значит, тогда как его друг влюблен в нее по уши.
Они ехали по дороге, огибавшей большое искусственное озеро. Дорога не была огорожена, от нее до стальной глади воды было метров пять.
Фараон попросил Пальмо:
— Пожалуйста, веди машину ближе к середине дороги. Эта вода меня пугает.
Там, где озеро кончалось, справа от питающего его источника, среди самого настоящего природного парка из эрратических валунов, стояла, притулившись. к остроконечной скале, вполне современная гостиница. Рядом была сложенная из грубого камня запертая часовня.
Они остановили машину около часовни.
Бьянко велел Пальмо развернуться носом к долине.
— Мне холодно, — пожаловался Фараон, сжимая посиневшие руки.
— А вот мы с тобой зайдем сейчас в гостиницу и посмотрим, нет ли там чего-нибудь горячего, — сказал Бьянко.
И они с Фараоном ушли.
Пальмо развернул машину и стал разглядывать часовню. На ее боковой стене были солнечные часы.
— Что там написано?
Там было написано:
En regardan l'heure
Pense à ta mort et tiens-toi prêt.[2]
— Это по-французски, — сказал Этторе.
— Ты не знаешь, что это значит?
— Я? Нет.
Пальмо отвернулся и начал рассматривать горы. Ему, казалось, было не по себе.
— Зачем Бьянко пошел с этим типом в гостиницу?
— Выпить.
— А мы с тобой?
— Ждем французов.
Было тихо, слышался только шум воды. Потом они увидели человека верхом на муле, поднимавшегося по рыжему склону горы. Человек этот, приставив руку ко рту, кричал: «Пьер! Пьер!».
— Кого он зовет? — спросил Пальмо.
Этторе пожал плечами.
Французы заставили себя ждать целых полчаса. Потом они показались из-за остроконечной скалы и стали пробираться среди валунов. Их было трое: двое — в одежде горцев, третий — в синем городском костюме.
Этторе и Пальмо, стоявшие около машины, выпрямились и смотрели на приближавшихся французов.
Когда те подошли ближе, стало видно, что у горожанина были раскосые китайские глаза, отвратительная, как будто налитая гноем, физиономия и длинные черные щедро набриллиантиненные волосы.
